Так, физические открытия конца XIX века и начала XX века (лучи Рентгена, радиоактивность, электрон, теория квантов и понятие фотона, теория относительности и закон Эйнштейна о взаимосвязи и неразрывности массы и энергии и др.) заставили пересмотреть целый ряд положений, которые фигурировали в философских трудах Энгельса в соответствии с существовавшими в то время представлениями о материи и движении, о пространстве и времени, о причинности и закономерности. Но форма материализма, характеризуемая словом «диалектический», не была сменена в результате этих открытий. В.И. Ленин полностью сохранил ее и развил ее дальше. В книге «Материализм и эмпириокритицизм» он по-новому поставил и рассмотрел все принципиальные положения марксистской философии в свете новых естественнонаучных открытий.
Точно так же после создания квантовой механики и общего принципа теории относительности снова потребовался пересмотр частных положений, которые приобрел диалектический материализм на первом этапе «новейшей революции в естествознании» (выражение В.И. Ленина), при сохранении и дальнейшем развитии, укреплении и обогащении основных принципов, выдвинутых еще Энгельсом, таких, например, что нет и не может быть материи без движения и движения без материи, нет и не может быть движущейся материи вне времени и пространства, даже если обе основные формы всякого бытия выступят как нераздельно слитые воедино.
Каждая революция в естествознании влечет за собой необходимость смены прежнего способа восприятия и объяснения изучаемого круга явлений природы. Смена прежнего способа мышления применительно к изучаемому кругу явлений новым способом мышления, новым методом объяснения данных явлений и составляет, по сути дела, то, что Энгельс называл сменой форм материализма.
Проблема прогнозирования в области естествознания встала перед учеными в середине XIX века, после того как Леверье (в 1846 г.) предсказал существование неизвестной дотоле планеты солнечной системы и указал на небе то место, где ее следует искать. Когда Галле направил на указанное место телескоп, то действительно обнаружил здесь новую планету, названную Нептуном. Это был первый случай подобного прогнозирования в науке. Однако он касался не того, каким путем должна будет двигаться сама наука, а объектов природы, еще не открытых наукой.
Спустя четверть века после Леверье Менделеев сделал свои прогнозы в области химии. В общем это были предсказания того же порядка, какие сделал и Леверье, только значительно большего масштаба. Менделеев не только предсказал существование неизвестных еще элементов, но и теоретически вычислил, какими значениями различных свойств они должны обладать. Более того, в отношении экаалюминия (будущего галлия) он предсказал даже то, каким путем ученые его найдут: так как, по предположению, этот металл должен был давать летучие соли, то, вероятнее всего, как предвидел Менделеев, он мог быть открыт с помощью спектрального анализа. Так это и случилось, когда спустя несколько лет Лекок де Буабодран с помощью спектрографа открыл галлий. Таким образом, здесь уже было сделано предвидение, касавшееся не только неизвестных объектов природы, но и путей самого процесса их познания человеком.