, против указанного истолкования Энгельсом политической экономии в самом широком смысле.
Личный пример В.И. Ленина, разработавшего многие важные проблемы политической экономии социализма, достижения последующих поколений экономистов, тот неоспоримый теперь факт, что политическая экономия социализма реально существует, как реально существует и изучаемый ею способ производства и обмена, – все это подтверждает безусловную правильность и исключительную плодотворность широкого понимания Энгельсом предмета политической экономии. Это весьма глубокое истолкование задач политической экономии имеет непреходящее теоретическое и практическое значение.
Возвращаясь к сказанному выше, мы можем констатировать, что Энгельс относил к предмету политической экономии изучение главнейших функций человеческого общества, являющихся, в свою очередь, необходимым условием его существования, – производства и обмена, точнее тех объективных экономических законов, которые ими управляют. С этими двумя функциями связан, ими определяется, но на них также оказывает обратное воздействие способ распределения произведенных благ. Энгельс подвергал решительной критике теоретиков чистого «распределения», считал их вульгарные концепции далекими от подлинной экономической науки. Отстаивая последовательно положение о примате производства, а следовательно, и труда, указывая, что распределение – производная, вторичная функция, что «распределение в главных своих чертах всегда является необходимым результатом отношений производства и обмена в данном обществе, а также и исторических предпосылок этого общества»[86], он тем самым подчеркивал ограниченный, верхушечный характер реформ в сфере распределения, даже если проповедь этих реформ облекалась иногда в крайне радикальные формы.
Технические средства труда, средства транспорта и связи, или более общо – материальные производительные силы, не могут оставаться вне поля зрения политической экономии уже потому, что производственные отношения есть отношения между людьми по поводу вещей. Именно об этом говорил Энгельс: «политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отношениями между людьми и в конечном счете между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи»[87]. Производственные отношения определяются характером производительных сил, их воспроизводство и развитие происходит в процессе движения производительных сил, а следовательно, и общественного продукта.
Собственно технические характеристики средств производства, транспорта и связи, условий их эксплуатации относятся к области других, специальных научных дисциплин. Так же точно обстоит дело и с географической средой. Она может быть объектом рассмотрения политической экономии только в той мере, в какой прямо или косвенно влияет на способ производства, отражается на количественных и качественных показателях производства и обмена, а следовательно, в конечном счете вносит некоторые свои «коррективы», по крайней мере со стороны количественной, в сферу распределения.