Дайте вино огорченному жизнью.
Пусть он выпьет и забудет
на время горе свое».
Соломон
В наш век тяжелых перегрузок,
Век потрясений и забот.
Мир человека очень узок -
Он знает дом и свой завод.
И так, без всякой передышки,
Он мечется меж двух огней,
И знает только понаслышке,
Что раньше жили веселей.
Всю жизнь он в бешеной погоне.
Концы с концами сводит он.
Его судьба, как зайца, гонит
Явиться к Богу на поклон.
А годы мимо все бегут.
И хочется кричать: «О, жизнь!
Дай отдышаться пять минут,
Умерь свой пыл, остановись».
Но трезвый ум, все понимая,
Мечтать не разрешает нам.
Он все твердит: "Так не бывает,
Все это не доступно вам".
Но мы-то с вами знаем твердо,
Как жизни бег притормозить,
Для этого нам разум гордый
Немного надо усыпить ...
Благословим, друзья, бокалы
С искрящим, пенистым вином.
И даже если вы устали,
Смелее пейте. Дело в том,
Что ум, немного опьянея.
Поймет, что всяко может быть,
И даст нам помечтать смелее,
Даст будни серые забыть.
Поймет, что можно осторожно
Остановить на пять минут
Бег жизни, вырваться из пут
Забот, горячки, нервной спешки,
Побыть наедине с собой.
Не видя злой судьбы усмешки
С ее карающей клюкой.
И если туго вам прийдется,
И станет невозможно жить,
А сердце так в груди забьется,
Что подорвется жизни нить -
Тогда смелее пейте, пейте,
Не бойтесь норму перебрать,
И душу другу вы излейте,
И смело можете мечтать.
Все вам покажется прекрасным,
И вновь окрепнет жизни нить.
А путь по жизни станет ясным
Вы страстно захотите жить.
И, постепенно, хмель слетая,
Очистит от сомнений вас.
И снова жизнь вам будет раем,
И снова, и в который раз.
Тамбов. Гостиница
Тамбов. Гостиница. Потухшие обои.
Два койко-места - вот и весь "бомонд".
И, в довершение, командировочников двое,
Сидящих за обеденным столом.
Бутылки и закуска - то, что надо,
Но нет веселья и подъема нет ...
Без женщины мужчины, словно стадо,
И, словно, без патронов пистолет.
И вдруг, о чудо! В дверь стучится дама –
Ей соль нужна, и больше ничего.
Под сорок, из таких, что не нужна реклама,
Из тех, кто знает, для чего
Даны природой ум и обаянье,
И женственность – бесценный, редкий дар.
Интеллигентна, без избытка знаний –
Газеты захудалой эмиссар.
Стол ожил, будто от дождя
Сухая распустилась нива.
Так, с появлением вождя
Туземцы начинают игры.
Потом был кофе у нее,
Потом один из них ушел ...
Опять ему не повезло.
Он на судьбу был страшно зол.
И был заоблачный восторг,
Неописуемый ни в песне, ни словами.
Пылал горячих чувств костер,
И бушевал в крови цунами.
Что дальше было? ... Весь свой пыл
Герой наш на врачей употребил.