Так что все наши антитеррористические действия вполне соответствовали международным стандартам. И отечественному ГОСТу.
Совершив мягкую посадку на Константина, ползущего в кусты за бутылкой счастья, я убедительно напомнил ему о его же долге. В том смысле, что в поднебесье болтаются любители острых ощущений. Коих необходимо опустить на грешную землю через пяток минут после того, как мы удалимся. В неизвестном направлении.
— Не боись, командир, сделаем в лучшем виде, — успокоил он меня, продолжая свой путь к намеченной цели. И посоветовал: — Ты б побрился, а то жуть глядеть, как зарос…
Я стащил маску-шапочку, отмахнул ею Никитину, тот передал по рации сигнал Резо, что был у пруда… Тотчас же раздался веселый, оглушительно-декоративный хлопок: это посудина с телохранителями получила пробоину. В профилактических целях.
Через минуту мы затолкали друг друга в автостарушку, дремавшую на солнечной стороне улицы. И помчались по городу, как на авторалли Москва — Дакар. Победителями. А Фениксу в обществе «стечкина», думаю, было куда приятнее, чем в компьютерно-виртуальном, декорированном мире нью-йоркской конторы.
***
Как должен чувствовать себя человек, в чьем погребе живет алмазная птичка? Под бочкой с огурцами. Засол мы сработали с Евсеичем, добрый получился засол, отвечающий потребностям текущего дня. Если днем считать всю нашу жизнь. Но про огурцы в едком рассоле — это к слову. Огурцы можно сожрать, а вот что делать с южноафриканским продуктом, результатом буйства природы-матушки? Этого никто не знал. Даже мои друзья — Никитин и Резо-Хулио. Я предложил продать Феникс «Рост-банку» и на вырученные бабки приобрести баржу, чтобы уплыть на Амазонку или на какие-нибудь орехово-кокосовые острова. Увы, мое предложение не набрало необходимого кворума, выражаясь странным языком политиков. Товарищи укорили меня в мелкособственнических интересах. Алмаз есть достояние республики, лучше купить по нефтеналивному танкеру на каждого брата и перевозить жидкое богатство родины в страны третьего мира. Ну, идея с танкерами по имени «Алекс», «Никита», «Хулио» возникла после третьей бутылки деревенского горя. И поэтому тоже была отвергнута. Мною, поскольку не пил.
В конце концов мы решили не торопиться и подождать лучших времен. И пока мои друзья плыли на веранде, как на воздушном, повторю, дирижабле, я отправился в погреб. Там, как известно, находилась секретная лежка. Я нырнул в нее, как землеройка, и поприсутствовал в гробовой тишине недр четверть часа. Странное было впечатление: я почувствовал себя Санькой лет семи от роду, когда впервые обнаружил это укромное местечко, и подумал, что вот сейчас выберусь на поверхность и… Эх, ничего нельзя вернуть. Время глотает людей, их дела, города, страны, материки. И с этим ничего не поделаешь. Более того, человек бессилен не только перед прошлым, но и — будущим. Даже я со своей интуицией, нежной, как попка младенца, не мог и предположить, что ждет меня. В скором будущем. Меня и Полину. Наверное, слишком быстро привыкаешь к тихому и спокойному счастью. Семейному. Даже когда все проблемы, кажется, решены.