– Да брось ты, Анелька, пойдем, такой вкусный пирог.
– Нет, нет, спасибо! Не хочется.
* * *
Алдан все же решил ехать в город в аэропорт, встречать друга.
По дороге у него спустился баллон. Запасное колесо тоже было спущено, оно лопнуло по дороге на дачу. "Что за денек, выпал мне сегодня!" – разговаривал с собой Алдан. Ночью все машины проносились мимо, никто не останавливал Алдану. Степь, темнота, растрепанный вид не внушали проезжавшим водителям доверия.
Алдан не встретил товарища в аэропорту. До утра он проторчал у машины. На рассвете ему остановился дряхлый "Москвич". На нем добрался в город, вулканизация была закрыта. И только к одиннадцати часам утра он вернулся к машине.
Приехал в город, в квартиру, сбросил с себя порванную рубашку, принял ванную, побрился. К обеду нашел московского коллегу. Весь день у Алдана было плохое настроение, его московский коллега Василий Степанович сразу обратил на это внимание.
– Что-то ты, Алдан Аскарович, сегодня сам не свой, не похоже это на тебя, что-то случилось, батенька! Не приболел кто?
– Василь Степанович, всю ночь простоял на дороге, кого хочешь, выбьет это из колеи. Да к тому же и глаз не сомкнул, – оправдался, как мог, Алдан.
– Это вы, извините меня, голубчик, это я вам все расстройства и неудобства привнес.
«Да, – подумал в душе Алдан, – Василь Степанович прав, не было бы его приезда, не было бы и этой ругани на даче».
Вечером они отужинали в ресторане.
Алдан решил не возвращаться на дачу. Решил ехать на другой день: – "Утро вечера мудренее, да и дам время утихомириться Аиде".
Из дневника Алдана
Сегодня на душе у меня, как на большой помойке – грязно, неуютно, мерзко!
Почему все так получилось? Неужели должно все плохо кончиться? Один из студентов, отвечая в анкете на вопрос: "Как вы понимаете, слова "Семейные обязанности без любви"?", ответил:
– Семейные обязанности без любви – это когда оба мучаются, мучают друг друга, и из этого редко что-либо хорошее получается.
Я тогда не обратил на это внимание, думал, так себе – юношеские мысли, что этот юноша может знать? Оказалось, нет. Это чуть ли не истина! Нам надо больше не видеться, нам необходимо расстаться. Все к этому идет, вернее это уже так. Но я не хочу такого исхода, не хочу и все. Ответ этому – наш сын.
Я виноват в большей мере, я идиот, я подлец, я самый и самый… последний подонок!
Я причинил ей боль, я позволил распустить себе руки, я унизил ее. Своим поведением я опустился в ее глазах. Не знаю, как все это вышло. Я не узнал самого себя. Неужели я способен только на такие чувства? Странная она? Это ее парадокс, ее тайна.