– Сына, сына, проснись, мама пришла, – говорила она, – сына, сына! Петенька, Петенька, проснись. Это я, твоя мать, пришла. Проснись, сынок. Оставляя еду, уходила.… В сорок третьем году Анастасия сошла с ума.
Сказитель «Книги судеб»:
Мать, не желавшая смерти сыну, убивает его собственным поступком, сын, любивший мать, погибает, так и не выполнив желание матери.
* * *
Благодаря «стараниям» полковника Цыкало, Алдан три раза, в течение месяца, побывал в карцере– камере одиночке. С последней отсидки, с диагнозом двухстороннее воспаление легких, попал в тюремный лазарет. Состояние здоровья было критическим. Врачи не сразу сбили высокую температуру.
– Крэпыс, Акадэмик, крэпыс! – приговаривал с прибалтийским акцентом врач, старший лейтенант Адамаускас.
– Нэ одного тэбя, это сволеч не любыт! Рождаются жэ на свэт такыэ паразыты. И как их толко земля сносэт или тэрпит. Как правылно будэт сказанно. А?
Алдан рассмеялся.
Полковник Цыкало был неутомим, без того паскудная, серая жизнь – превратилась в ад. Зеки, недовольные условиями содержания, вскрывали вены. После каждого акта неповиновения, непослушания, проводили жесткие карательные акции – карцер, лазарет были переполнены. Неуравновешенный полковник Цыкало принялся наводить порядок и среди своих подчиненных.
Алдан вошел в камеру. Болезнь отняла много сил, здоровья. Из старых постояльцев остались «Седой», «Штырь», да шестерка Сидор. «Седой» вышел на встречу Алдану, обнял.
– Где, остальные, где Аваз, где Кузьмич? – поинтересовался Алдан.
– Раскидали по камерам, личный приказ Цыкало.
«Седой» был взволнован, Алдан почувствовал неладное.
– Знакомься Алдан, это Волков – «Волк». Пришел по-этапу.
«Волк» впился глазами в Алдана «Неприятный взгляд, очень злой» – подметил Алдан, протянул руку для знакомства:
– Алдан.
Волков не торопился с ответом, он продолжал пристально смотреть на Алдана.
– Это ты и есть «Академик», – зло сквозь зубы процедил Волков.
Алдан убрал протянутую руку.
– Я и есть, – ответил Алдан, развернулся, направился к кровати, – что-то не важно себя чувствую «Седой», прилягу.
Прочувствовав недружелюбный настрой новоселов, «Седой» прекратил дальнейшие знакомства. Алдан лег на кровать.
– «Академик», ты что это морду от меня воротишь, – прервал тишину «Волк».
– «Волк», не горячись, «Академик»– наш брат, – сказал «Седой».
– Я «Седой» о тебе наслышан, однако брат мне не требуются переводчики. Я не к тебе обращаюсь, у него, что метла отсохла, пусть ответит, что морду от меня воротит, а?
Алдан не громко произнес:
– «Волк», слышу я тебя, слышу. Давай брат, завтра обо всем потолкуем.