И так скажу: ты, брат, меня не бойся.
Чай ты не вор иль там какой злодей.
Федор
Дядья мои – удельные бояре –
Служили честно князю своему
И головы в междоусобной сваре
Сложили не по льстивому уму [5] .
И я, на княжьей службе не угодник,
При малолетнем быв государе,
Стал виноват лишь тем, что я их сродник.
Мне жить негоже стало при дворе.
К тому же, я давным-давно решился
Уйти в обитель. Счастьем ли назвать
Несчастье рода: путь мой вдруг открылся,
И некогда мне стало горевать.
И в день один, простое взявши платье
И никому ни слова не сказав,
Сюда подался, дабы снять проклятье
С родни своей, обет святой прияв.
Суббота (сам себе)
Догадлив я: он роду не простого
И малый честный – это вижу я.
Другого некичливого такого
Сосватал бы Дуняше я в мужья.
Снова обращается к гостю.
Великому ты князю не изменщик,
Татьбы тебе незнамо ремесло.
Так стань же сам и барин, и поденщик –
Что сам посеял, то и проросло.
Платить тебе я, Федор, буду справно.
Деньжат подкопишь к лету – и ходи.
Пойдешь сейчас – погибнешь, брат, бесславно.
Да и сноровки нет в тебе, поди.
Ударим по рукам. Все честь по чести.
А летом ты подашься в монастырь.
Ты был один, таперя станем вместе
Застраивать души твоей пустырь.
Пока что обихаживать скотину
Я научу тебя, а ввечеру
Зажжем с тобой смолистую лучину
И станем ладить все, что ко двору
Нам надобно, а что и на продажу:
Плести корзины, сети починять,
Посуду резать… Этот промысл нажил
Я смолоду… Теперь уж не отнять.
И ты войдешь со мною в то искусство.
Монашеские нужды хоть скромны,
Да нужды, все ж… Наматывай на ус свой.
Тем скоротаем время до весны.
А как красна придет, мы вольну ниву
Засеем рожью, льном… Пасти зачнем
Скотину, птицу… Нам ли нерадиву
Да праздну быть, тем более вдвоем.
Федор
Поклон тебе глубокий и почтенье,
Опять меня ты, брат Суббота, спас.
Ты, словно кряж, который чужд сомненья,
Но выслушай же дальше мой рассказ.
Меня ведь князь Василий заприметил,
Когда я был семнадцати годов,
И ко двору призвал. И я ответил
Всем сердцем на любезный князя зов.
И быв изрядно грамоте обучен,
И в иноземных знаясь языках,
С мечом, конем, пищалью неразлучен,
В дворянских смалу служивал полках.
Мой род обширен, и богат, и знатен,
Три сотни лет в державе славен он.
Как не было на Колычевых пятен,
Так нет и ныне. Я же принужен
Уйти в безвестность собственной охотой.
Служить лишь Богу, чтоб избыть свой грех
Служения мамоне [6] , и, Суббота,
Молиться в тишине за нас за всех:
За нищих ли, богатых ли, смятенных,
За веру, за державу, правый суд,
Дядьев своих, Еленою казненных,
За род свой древний, за безвестный люд.
И за тебя со чадами твоими.