Мерелин даже не поглядела на него.
— А ты попробуй, — усмехнулась она, — продемонстрируй здесь ярость. Вот удивишься! Потом, когда выйдем из камеры, тебе объяснят: нам нельзя даже повышать голос, а не то что демонстрировать агрессию… Попробуй — быстро поймешь.
А ты не можешь объяснить на словах? Что случится, если я стану сопротивляться?
Блондинка стрельнула глазом в некую точку под потолком.
— Видишь, там? Это видеокамера. За нами следят постоянно. Если станешь шкодить, накажут.
— Бить будут?
— Ха, шутница. Бить наложниц? Это что-то новенькое. Синяки, кровоподтеки, выбитые зубы, порванная кожа — это ведь не для нас, понимаешь? У них есть махейры и скоропеи. Гораздо страшнее простого мордобоя, поверь мне, — она глубоко вздохнула. — Гораздо страшней.
Двух новых слов, названных Мерелин, Катилина почему-то не знал. Только что внесенная в комнату девушка, оказалась брюнеткой и по-прежнему лежала неподвижно. Однако, разбуженная явлением «масок», проснулась предшественница Катилины — «рыжая».
«Забавный набор, — внезапно подумал воскрешенный легат, — шатенка (то есть я), платиновая блондинка, рыжая и только что внесенная в камеру брюнетка. Должна быть еще пятая? Интересно… Наверняка будет русоволосой, чтобы присутствовала вся радуга».
Рыжая тем временем привстала на локте и одарила соседок полумертвым взором. Глаза у девушки оказались под стать волосам — ярко оранжевые, почти красные, но с белоснежной радужкой.
— Привет! — уже привычно начал Катилина, решив брать инициативу в свои руки. — Что глядим невесело? Я тоже прог, в смысле — программер. Как спалось?
Девица из виртуального мира вздохнула как воскресший труп.
— Нормально, — ответила она убитым безвольным голосом.
— Как зовут?
— Что?
— Имя у тебя есть?
— Роксана, — выдохнула она.
— Катилина, — бодро представился Катилина и ткнул рукой в златовласку. — А это Мерелин.
Девушка вздохнула еще раз.
— Я знаю, мы разговаривали уже … И ты тоже… прог? Искусственный человек с ложной памятью?
— Знал бы, рыдал от счастья, — пошутил легат, — но надеюсь, что нет. Хотя вот Мерелин клянется в обратном.
Мерелин фыркнула, а Роксана, поджав губы, обреченно покачала головой. Возможно, у нее имелись вопросы, но она воздержалась от того, чтобы их озвучить. И не воздержалась — от слез. Осознание искусственности собственного происхождения плохо влияло на ее способность адекватно себя вести. Тихо, уткнувшись лицом в ладони, девушка зарыдала, содрогаясь всем телом, таким же роскошным, как и у остальных участниц закрытого в овальной камере женского «квартета».