А на этой земле эти бояре и удельные князья зажили жизнью суверенных государей, над которыми не стоит никто, кроме Всевышнего. Разумеется, что все они ходили с саблями и кинжалами, причём с последними не расставались вообще никогда. Даже ночью. И вообще сабля и кинжал стали у них принадлежностью костюма. И поэтому у них, так же, как и в христианской Европе, человек без боевого оружия, без доспехов, без копья, без лука, без булавы, а вооружённый «всего лишь» саблей считался формально безоружным.
Ну, а сами эти бояре по менталитету едва ли отличались от чеченцев середины 19-го века. То есть они считали за людей только самих себя, а холопов – презирали, как и положено. А за оскорбление чести и достоинства могли запросто проткнуть кинжалом. А женились они только на свободнорожденных дочерях иных бояр или князей. Разумеется, заплатив предварительно выкуп за невесту, который на древнерусском языке назывался, конечно, не тюркским словом «калым», а славянским словом «вено». И, конечно же, жёны у этих бояр, известные как «боярыни», были бесправными рабынями, и количество этих жён никем не ограничивалось ни до цифры «1» как в современном т.н. «христианстве», ни до цифры «4» как в современном т.н. «исламе». Над этими вольными боярами не стояло никого, кроме Господа Бога (Который никогда не запрещал многожёнства), а посему количество «разрёшенных» жён для этих вольных бояр просто некому было ограничить.
Поскольку с установлением Веры в Бога на Руси перестало существовать огромное государство, угнетавшее подданных, которое заменилось множеством мелких суверенных государств (где каждый глава семьи имел суверенные права, в том числе и право казнить смертью своих домочадцев), этот период истории Руси известен как «феодальная раздроблённость» – точно такая же раздроблённость, которая была и в христианской Европе в первые века христианства.
Но община бояр и князей при этом сохранилась. Они, как и положено по Закону Божию, платили десятину на общак, а общаковая казна использовалась на общественные нужды (строительство дорог, школ, общественных молельных домов, и прочей инфраструктуры) и для помощи нуждающимся ближним своим. Они, как и положено по Закону, вступали в общее христианское войско, если их безопасности угрожали какие-то враги. А для решения общественных вопросов у этих вольных людей – бояр и князей существовал сходняк – то есть инструмент т.н. «прямой демократии». Он известен в истории как «боярская дума».
Но при всём при том, и бояре и удельные князья были полностью свободны. Если они не хотели по каким-то соображениям вступать в общее христианское войско, то могли и не вступать. И никто не вправе был их заставить. Ни даже пенять им за то, что они не пожелали присоединиться к войску. Потому, что они были