Соседский суверен, если согласен, совершает формальную процедуру приёма такого в холопство. Он говорит: хорошо, я тебя приму под свою защиту и покровительство, но ты должен поцеловать вон ту тряпку – видишь? У меня все холопы её уважают – даже встают по стойке смирно, когда я её каждое утро поднимаю на длинной палке. А тряпка эта – это мой бунчук, моё войсковое знамя. Когда я выезжаю на войну, я отпираю оружейную комнату и временно вооружаю своих холопов, которые всё остальное время безоружны, а тряпка эта едет впереди моего войска и поднимает боевой дух моих холопов.
А также ты должен поклясться, что ты будешь мне верен и будешь выполнять все мои приказы и соблюдать установленный мной в хозяйстве порядок. А соберусь на войну, и тебя тоже призову и вооружу и ты будешь за меня воевать, не щадя живота своего. Но ты обещаешь мне, что оружие ты можешь иметь только с моего личного разрешения и никак не иначе. А пока нет войны, я не разрешаю тебе иметь даже перочинный нож в кармане. Понял? А будешь плохо себя вести, ещё и вилкой запрещу есть – будешь есть одной только ложкой. Причём деревянной.
Также ты обязуешься не иметь более одной жены. А прежде, чем жениться второй раз, обязан представить мне на рассмотрение прошение о расторжении первого супружества. А я ещё посмотрю – расторгать или нет. Усёк? Все дети твои будут принадлежать мне. И внуки. И правнуки. А вот здесь ты должен поставить подпись или, если неграмотный, то приложить отпечаток пальца.
В примере выше вы можете проследить аналогию добровольного поступления в холопства разнообразных суверенов в начале 90-х годов бывших подданных исчезнувшего СССР. Почти 250 миллионов бывших совковых холопов враз оказалось бесхозными. Но поскольку холоп не может оставаться бесхозным (он просто не понимает – как это можно быть бесхозным? как же я, сирый и убогий, буду жить без хозяина? а кто будет обо мне заботиться? а кто даст мне работу? а кто будет мне платить пенсию? а кто будет учить моих детей в обязательной школе? а кто будет меня стеречь и защищать?), они кинулись добровольно поступать в холопы различных государств, образовавшихся на развалинах бывшего СССР, либо даже в холопы иностранных государств.
Теперь рассмотрим вопрос о смене холопом своего хозяина. Допустим, у какого-то крупного землевладельца так много холопов – многие-многие тысячи, что он каждым отдельно взятым холопом особенно и не дорожит. Одним больше, одним меньше – не велика разница. Или, допустим, у него их так много, что всех и не прокормить. Бывает. И вот один холоп отпрашивается у своего суверена и говорит – а можно я перейду к другому господину? А первому хозяину не жалко. Он говорит – да вали. Ты мне не нужен. Только дай мне знать заранее к кому пойдёшь. А то ещё, не приведи Господь, скажешь, что идёшь к другому хозяину в холопы, а сам пойдёшь разбойничать на большую дорогу. Поэтому я должен знать точно к кому ты идешь, и возьмёт ли он тебя. Тогда отпущу.