Гении места или Занимательная география (Волкова) - страница 81

Потом еще приходил начальник погранзаставы. Принес с собой бутылку водки, и под нее, родимую, предлагал свое покровительство. Обещал и с лесозаготовителями поговорить, которые были едва ли не единственными, кто регулярно ходил в этих местах. И чтобы автоматчик к ней хоть через день приезжал бы – проверить, не обижает ли кто дражайшую Аллу Владленовну. Но не просто так, вы же понимаете, Аллочка? Взглядом, пока лишь только взглядом ощупывая, облапывая ее всю. А она тогда была еще ничего. Фигура тонкая, как у девочки – то ли конституция гончая, то ли жизнь такая, что не больно-то разжиреешь. Волосы длинные, каштановые, глаза большие, серые. “Птичьи” – говорил Ахмед, а она смеялась: “Где ж ты птиц с серыми глазами видел?”.

Отказывать капитану было боязно – так он на девочек зыркал. Но сказала коротко: “Муж у меня есть”. Так сказала, что уговаривать капитан не стал. Ушел молча, дверью хлопнул. А она долго и тихо плакала у окна, прижавшись губами к ладони правой руки. От страха. От безысходности. Так хотелось, чтобы он был рядом. Чтобы уткнуться в плечо. Чтобы не одной. Но даже звать нельзя, хоть худо и тошно. Что он сделать может? Ничего. Далеко он. И такой же заложник судьбы, как и она.

Потом, когда дочери стали немного старше, Мика как-то спросила прямо, почему мать тогда не согласилась. Девочки уже многое понимали. Понимали, что под рукой начальника погранзаставы жить было бы проще. Что она могла сказать дочери? “Вырастешь – поймешь”.

А девочки росли. С Линой было легко. Она с видимым удовольствием училась у матери. Было видно, что она способная. Специфика Водзара накладывала свой отпечаток – творить димфэйя, например, Лина научилась за два года до инициации. А Мика так и не смогла освоить – лишь потом, в положенное время, у нее получилось.

Собственная дочь-Рокс Аллу временами пугала. Например, когда она смотрела, как Мика прыгает с камня на камень по кажущемуся матери отвесным склону. Сыплются мелкие камушки, у Аллы заходится сердце. А исцарапанные ноги Доминики в стареньких кедах будто примагничены к камням. Порхает, иначе не скажешь, как бабочка, все выше и выше, так, что приходится голову запрокидывать, чтобы увидеть. Горло перехватывает от ужаса, что вот сейчас, не дай Бог, оступится и полетит вниз – худенькая, высокая, нескладная еще. А сама Алла, наверное, тогда на месте умрет – не выдержит сердце. Но Мика продолжает карабкаться вверх легко, играючи, словно не по крутой скале, а по ровной дороге. Когда Алла приехала сюда, в свою Обитель, ее удивляли туры и серны, бодро скачущие по отвесным склонам. Теперь они казались неуклюжими по сравнению с Доминикой. Она действительно напоминала матери бабочку. Казалось, еще немного – и взлетит.