Берлин, 24 августа, девятнадцать часов
Сегодня ночью все выглядит так, как будто уже война. На противоположной от меня стороне улицы устанавливают зенитное орудие на крыше "ИГ Фарбен". Наверное, то же самое, что я видел там в прошлом сентябре. Весь день над городом летают немецкие бомбардировщики. Вполне возможно, что сегодня Гитлер войдет в Польшу. Многие так думают. Но я считаю, что это зависит от Великобритании и Франции. Если они твердо заявят, что сдержат свое обещание по поводу Польши, то Гитлер отложит вторжение. И добьется своего без войны. Забрал текст заявления Чемберлена, которое он произнес в парламенте. Звучит жестко. Час назад из Лондона звонил Эд и сказал, что был в палате общин и позиция ее твердая. Гитлер, похоже, собирается твердо стоять на своем. Вчера британский посол Гендерсон улетел на встречу с ним в Берхтес-гаден. Он сказал Гитлеру, что Великобритания сдержит свое обещание помочь Польше в случае нападения Германии, несмотря на российско-германский пакт. Гитлер ответил, что никакие британские обязательства не заставят Германию "отказаться от своего права на жизнь".
Очевидно, что с российским договором в кармане Гитлер не пойдет на компромисс. Россия у него в кармане! Как все перевернулось за последние сорок восемь часов. Большевистская Россия и нацистская Германия, самые заклятые враги на земле, подставляя вдруг другую щеку, становятся друзьями и заключают, ко всеобщему ужасу, что-то вроде союза.
Все произошло в понедельник (21 августа) в двадцать три часа. Германское радио неожиданно прекратило вещание в середине музыкальной программы, и диктор объявил, что Германия и Россия решили заключить пакт о ненападении. Я это пропустил. Находился в это время в офисе "Herald Tribune", вел обычные споры с Джо Барнесом до без пяти одиннадцать. Никакого намека на предстоящие события, кроме - позднее я вспомнил - туманных слов с Вильгельмштрассе, что вечером может появиться сообщение. Кажется, толстый немецкий журналист упомянул об этом. Фактически я узнал обо всем, когда в полночь позвонил из Лондона Эд Марроу. Власти не разрешили бы мне выйти в ту ночь в эфир. Очевидно, они ждали "редакционных" указаний. Накануне, в воскресенье, был какой-то намек на объявление о новом торговом соглашении между Россией и Германией. Дружественный тон по этому поводу в местной прессе, до тех пор яростно обличающей Россию и большевизм, должен был меня насторожить, но я не обратил на это внимания. Сообщение оказалось для большинства нацистских шишек такой же сногсшибательной новостью, как и для всего остального мира. В гитлеровский секрет было посвящено не более дюжины лиц.