— Благодарю вас, Эдуард Эмильевич, — Андрей обозначил лёгкий поклон доктору, — я крайне доволен сегодняшним визитом в ваш госпиталь. Ещё раз обещаю по возможности выполнить все ваши пожелания. Но увы, только «по возможности».
— Спасибо, Эдуард Эмильевич, — Андрей обозначил лёгкий поклон доктору, — я крайне доволен сегодняшним визитом в ваш госпиталь. Тем более, что заявились мы нежданными — незваными. Ещё раз обещаю по возможности выполнить все ваши пожелания. Но, увы, только «по возможности».
— Благодарю за лестную оценку нашей работы, — главврач не скрывал, что ему приятна похвала командующего флотом, — а в своих просьбах я буду скромен. Но это пока. Пока не начались боевые действия. Если война коснётся и нас, а не надо быть оракулом, чтобы понять, что так оно и будет, то запросы госпиталя возрастут. Потребуется значительно больше как лекарств, так и всего, что вообще связано с медициной.
— А вот тут ничего не могу обещать — основные боевые действия идут на фронтах. Практически уверен, что тамошние медики находятся в значительно более неприятной ситуации, чем вы. И Империя отдаст самое необходимое именно им. В первую очередь. И это, пожалуй, правильно.
— Понимаю…
— А здесь у вас что?
— Перевязочная.
— Позволите?
— Конечно! — доктор распахнул дверь.
От двери до этих глаз было около трёх метров, но Андрей сразу понял, что такой пронзительной синевы он не видел никогда в жизни.
Форма сестры милосердия женщину отнюдь не красит. (Разумеется, в анатомическом смысле). Для того, наверное, и придумана…
Форма сестры милосердия женщину отнюдь не красит, точнее — напрочь отбивает все греховные мысли. Для того, наверное, и придумана. Глухое тёмное платье и накидка оставляют на виду лишь кисти рук и овал лица. Но натруженные руки без малейших следов маникюра неспособны воодушевить даже записного казанову, а лицо в обрамлении белой накидки, к которому, минуя иные особенности фигуры, невольно притягивается взгляд, чаще вызывает мысли о Творце и ангелах Его. Но вот когда на лице горят такие глаза… Об эти рифы могут разбиться не только безусые гардемарины.
— Ааа! Полухин, — Кибер немедленно узнал пациента. — Вот, полюбуйтесь, Андрей Августович, к чему приводят ваши угольные авралы — парню мешком сорвало с черепа скальп так, как ни один ирокез не умудрился бы сделать. И это ему ещё очень повезло — могло вбить голову прямо в грудную клетку… Здравствуйте, Елизавета Сергеевна!
Командующий флотом всё это слышал «в пол уха». Он смотрел на женщину, и только она в данный момент интересовала адмирала.