- Главбаланду зови. - приказал ему Куль и пацан исчез с такой же скоростью, как и появился.
Главбаландой за глаза звали старшего повара Игоря Топлякова. Кличка у него, естественно, была Топляк. Меньше чем через минуту появился и он сам. В белоснежном фартуке, одетом поверх иссиня-черной милюстриновой робы, старший повар с достоинством прошествовал к стоящему у кабины Кулю. Они обменялись рукопожатием.
- Чего привез?
- Как обычно. - Николай протянул накладную. Главбаланда внимательно ее прочитал, потом сплюнул:
- Опять считай что ни хрена!
- Сколько "партизаны" от щедрот... - невесело усмехнулся Николай. - Там, кстати, кое-что и для наших...
- Много? - недовольно спросил Игорь. Хотя ревизии в пищеблоке практически не проводились, все же была опасность обнаружения прапорами не оприходованных продуктов.
- Ящик чая, одна пол-литра и по мелочи.
- Ящик?! - насупился Топляк. - А не обопьетесь?
- Так вся бригада скинулась. А вечером, как всегда, заберем.
- Ох, подведете, братва, меня под монастырь!
- А ты, Топляк, вокруг оглянись. Итак в монастыре...
Такие беззлобные перепалки Главбаланда вел лишь когда у него было хорошее настроение. Во всех остальных случаях он просто назначал цену за сохранение и приказывал разгружать. На этот раз, он наверняка был в курсе, что "мелочь" типа копченой колбасы и шоколадных конфет предназначалась на послезавтрашний откидон. И, согласившись бесплатно сохранить эти продукты, тем самым намекал, что претендует на звание особо приглашенного.
Впрочем, Кулю это было без разницы. Освобождался-то все равно не он.
Уже резвые посудомои и баландеры таскали и скидывали в открытый люк мешки с картошкой, луком, сгружали картонки с горохом и кашами, а Главбаланда все не уходил, наблюдая за разгрузкой.
- Ты, кстати, новость слышал? - созерцая как вытягивается из кузова очередная коробка с перловкой спросил Топляк.
- Смотря какую... - Николай стоял, опершись о стену столовки.
- Что одного зека из восьмого мочканули.
- С утра базар ходил, что сам с крыши спрыгнул...
- Порожняк. - веско отрезал Топляк. - Скинули его. Лепила вскрытие делал и шнырям санчасти проболтался. Его сперва отметелили, а потом живого на решку сбросили.
- А косяков, случаем, за ним не числилось?
- Нет. Жил мужиком. Токарил на промке.
- Тогда это беспредел. - определил свое отношение Кулин.
- Он самый. - хитро улыбнулся старший повар. - Тут блатные вечером сходняк собирают. По слухам, хотят зону на отказ поставить.
Последняя фраза означала, что воровские авторитеты почти договорились до того, чтобы сагитировать мужиков отказаться от работы. Это была единственная форма массового протеста, которая реально имела шанс повлиять на администрацию колонии. Другое дело, чего конкретно хотели добиться "шерстяные", подбивая мужиков не ходить на промку? И будет ли это касаться бесконвойников?