Я был весь внимание, ибо услышанное было уже нечто принципиально новое. «Патрон» либо перепарился, либо закрадывалось подозрение, что юридические науки он в свое время одолевал лишь по настенным и настольным надписям в университетских аудиториях, а в хранилища первоисточников забегал только по нужде, не говоря уже о моральной стороне его суждений. И если же он действительно без шуток считал уголовный террор гарантом доброго порядка, а также необходимым условием воспитания у населения любви к новой власти, то, несмотря на его докторскую степень, для науки Собчак был, скорее, пациентом, чем ученым. Правда, сам его интерес к теме этого разговора лишний раз доказывал, что искусством выживания, без которого нельзя рассчитывать на успех в любой борьбе, а тем более за высшую власть, Собчак владел в совершенстве. Назвать его посредственностью тут было бы явной нелепостью.
«Патрон» замолк и сделал вид, что задумался. Я также молчал. Способность мыслить по-настоящему – это такой же дар Божий, как, скажем, писать стихи или музыку. Одним дано, другим нет, и пытаться научиться этому дару чрезвычайно сложно. Вот почему многие просто делают вид, что он у них есть.
– Ваша правда! – продолжил Собчак свои построения в не свойственном ему направлении. – Этой группе периодически действительно нужно будет симулировать для отвода глаз свои достижения. Например, эффективный показательный арест какого-нибудь сверхизвестного прохвоста. Прохвост в тюрьме – народ в восторге, и работа налицо.
– Да! Но таких известных мало, и они, надо думать, опытны, умны и осторожны, поэтому вряд ли дадут законный повод для ареста, – возразил я.
– Опять не дотягиваем до уровня понимания задач, – заметил «патрон», с сожалением взглянув на меня как на несвежий кусок говядины. – Главное – чтобы прохвост был, ну а повод всегда найдется!
Это напоминало уже что-то из ежово-бериевских теорий. Я вновь стал присматриваться, не шутит ли он. Ведь, как всем известно из нашей истории, на эту тропинку стоит лишь соскользнуть, а дальше в отлаженную целесообразностью мясорубку произвола полетят головы совершенно невиновной публики. Все это уже у нас было. Меня самого когда-то затянуло в шестерни такой вот трансмиссии слепого к закону и глухого к воплям жертв правового прокурорско-судебного произвола…
– Периодически нужно сажать всех известных преступников, – продолжил «патрон». – Ну, а ежели таковых не окажется, то при помощи прессы создавать новые имена и сажать их.
– А кто же сумеет доказать, что они преступники, или снова обман ради обмана и старый судебный произвол? А как же тогда приоритет права, о котором постоянно всем внушают? – не унимался я.