– А кто?
Нянечка рассмеявшись, тут же доложила:
– Кто-кто? Дед Пихто! Пацан! Вон фунтик какой!..
Ирка, сияя от счастья, ложась мечтательно закатывая глаза, – Пацан! Олежка!..
Медсестра, вознося руки вверх, вытирая рукой испарину на лбу, спешит к окну в сторону, ищет зажигалку, чтобы закурить. Нянечка ее осаживает:
– Да что ж ты при мальце-то, вот так и становятся курильщиками.
Та ломает сигарету, выбрасывая в окно. Нянечке и это не понравилось. Пришлось выглянуть в окно, чтобы посмотреть, не было ли там кого?! Под окном бродили Олег и Алекс. Медсестра сказала Ире:
– Надо же не один, а два бойца караулят.
Расплываясь в улыбке:
– А кто из них отец?
Ира, вздохнув, спешит признаться:
– Третий!
Медсестра хмыкнув, крикнула в окно:
– А у вас – мальчик!
Олег и Алекс, обнявшись, радуясь, крикнули:
– Мы очень рады! Маме от нас поцелуи! Мы ее любим!
Смеясь, передают воздушные поцелуи. Та, смеясь, исчезает в окне, закрывая створку.
На лицах улыбки. Нянечка, беря ребенка, торопит акушерку, чтобы та отрезала пуповину.
Время летело так быстротечно, что Олег и не заметил, как наступила ночь, как очутился в своей прихожей, стоя в дверях оглядываясь по сторонам, с легким вздохом, сказал:
– Мать твою… «Слава тебе яйца!..» Дома.
Он, стараясь быть не услышанным и замеченным, словно в квартире еще кто-то жил кроме него, напрочь забыв, что разведен со своей Галюней. Тихо закрывая дверь, не издавая ни малейшего шороха, а не то, чтобы шума, еще раз, оглянувшись по сторонам, на цыпочках поспешил на кухню. Приоткрыв дверь, сделав шаг, пугаясь полной темноты, все также, на цыпочках направился к холодильнику. Подойдя, открывая его на ощупь, боясь, что он, непременно, издаст шум.
И тогда её поймаю с поличным, тогда, ему уж точно, как пить, не миновать очередной головомойки от нее, Галюни.
Заглянув внутрь холодильника, почесывая затылок, задумался, чтобы такое съесть…
Взяв с полочки бутерброд. Стал пережевывать, с жадностью пожирая, словно его не кормили годами. Тут, же оборачивается с полными щеками, смотрит в сторону окна, обращает внимание на луну, на то, что та неимоверно ярко светит. В голове кружилось, кажется, что слишком пьян, да и не мудрено, ведь они, он и Алекс, нажрались коньяка и водки, как «свиньи». Такая радость: «Пацан! Вот и пили и за Ирку и за пацана. По – полной, по-пацански обмыли копытца».
Мотая головой, теребя волосы:
– Чушь! У малыша и копытца?! Хрень какая-то? Чуден народец всегда был.
Недоумевая: «Какие к чёрту копытца?» Расползаясь в улыбке: «Он же маленький, Ангелочек!.. Мужики – «козлами» сразу не рождаются».