Только сейчас Пономарь понял, что Изотова нигде поблизости нет.
2.
Первым порывом Николая Андреевича было бежать и спасать майора. Но куда бежать? Откуда спасать? Эти вопросы задал нетерпеливому мафиози Дарофеев и пыл того понемногу стал угасать.
- Но не бросим же мы его? - Корень хлюпнул раскровавленым носом.
- Нет, не бросим, - заверил его Игорь Сергеевич, - но я хочу сначала узнать где он, как охраняется, для чего он им нужен, в конце концов.
- Но сейчас...
- Сейчас, - холодно сказал Пономарь, - мы ему ничем помочь не можем. Я знаю пока одно - Изотов жив. А догнать его похитителей мы все равно не догоним... Тем более, куда ты в таком виде?
Корень посмотрел на себя. Плащ разорван в нескольких местах, от правого рукава остались обрывки, все заляпано кровью, своей и чужой. Натыльной стороне ладони, которой Репнев утирал рот, шелушилась подсыхающая кровавая пленка.
- Да, наверное ты прав... - Николай Андреевич теперь как в зеркало, разглядывал свое отражение в обломках стеклянной таблички кладбища, - И разукрасили меня изрядно...
- Ну, это поправимо... - невесело ухмыльнулся целитель, - главное - жив...
Умыться Репневу так нигде и не удалось, и он с Дарофеевым, сидя в автобусе, едущем обратно, ловил на себе удивленные взгляды пассажиров. До квартиры они добрались без приключений.
Там Пономарь в первую очередь занялся собой. Он предупредил мафиози, чтобы ближайшие четверть часа тот его не беспокоил и ушел в глубокую медитацию.
Дарофеев не понимал тех своих коллег-экстрасенсов, которые заявляли, что не могут лечить сами себя. Ведь что может быть проще, если ты действительно можешь управлять собственной биоэнергией, как не самолечение. Ведь свой организм ближе и понятнее, чем организм пациента, которого видишь в первый раз в жизни.
Хотя Игорь Сергеевич уже купировал боль, пораженные места сильно отличались по повышенному энергетическому фону, и локализовать их не составляло труда. Пономарь обнаружил на себе несколько ушибов, ссадину на ребрах и отек левого уха. Кости оказались целы и на привычных местах. В общем, можно было считать, что из драки Дарофеев вышел практически без ущерба для здоровья.
Процесс самоисцеления занял даже меньше времени, чем рассчитывал целитель. Ему пришлось лишь нормализовать крове- и лимфообращение в ухе, сгладить энергетический фон в области ребер, откорректировать работу тромбоцитов в области ссадины и слегка понизить активность надпочечников, которые до сих пор вырабатывали избыток адреналина.
После того, как Пономарь почувствовал, что уже может и имеет право заниматься другими, он позвал Корня, который все это время провел в ванной. Николай Андреевич предстал перед Дарофеевым свежевымытым, но кроме расквашенного носа у мафиози оказалось еще и рассечена бровь.