Русское слово «ключ» мы можем понимать
в обоих его значениях: и как «источник вод», и как инструмент, коим отпирают
то, что заперто на замок. Это не экуменизм глиняных хрупких сосудов, коим он
остается и по сей день, но «сретение» в Духе того сокровища, которое в них
хранится, и каждый может подобрать к нему «ключ», вернувшись к истоку, к живой
воде общего Предания. Поэтому о. Габриэль не отрекается от Запада, но остается
верным православию его, ибо ключ бьет и здесь; следует только
разыскать его, «разомкнув» опыт святых отцов, и вернув тем самым Запад Востоку.
Автор «Скудельных сосудов» не столько учит о пути к единству, сколько
каждодневно живет им, неслышно идет по нему, проповедуя его молитвой, книгами и
беседами в самом центре Западной Европы, и путь его, скрытый за текстом, и
есть, по сути, один из главных уроков этой книги.
Когда мы вслушиваемся в него, то,
кажется, что здесь, в горах над Лугано, оживает и древняя северная Фиваида,
здесь Евагрий и Макарий Великий встречаются с преподобными
Бенедиктом Нурсийским и Сергием Радонежским, духовным наследникам которого о. Габриэль (Бунге) посвятил свою
книгу о «Троице» преп. Андрея Рублева. В этом смысле
весь облик, весь духовный и жизненный строй о. Габриэля дышит профетизмом и
являет собой то единство, который само говорит о себе в праведниках и людях
молитвы.
Настоящая книга, изданная по-немецки
в 1996 году, уже переведена на итальянский,
французский, каталонский. В Румынии, где к сегодняшнему дню опубликовано
пять книг о. Габриэля, эта работа вышла уже третьим изданием, и продается она в
православных храмах. В одном из румынских монастырей ее
читают монахам во время братской трапезы.
Эту немощную попытку как-то
представить автора «Скудельных сосудов» я закончу словами Сергея Аверинцева,
взятыми из его предисловия к книге о «Троице», названной в немецком оригинале
«Другой Утешитель». Представляя ее автора, С. Аверинцев вспоминает о своей
встрече с ним: «Когда судьба позволила мне повстречать о.
Габриэля (Бунге) не только в его книгах, но «лицом к лицу», я с восхищением
слушал его слова, свидетельствовавшие не только об искренней и неподдельной
любви к православной традиции, но также и о неожиданно точном понимании
особенностей русского Православия и специально нынешней его ситуации, как если
бы он переживал ее изнутри... И потому эта книга – победа «над враждой
мира сего» и утешение для всех, чьему сердцу дело единства дороже всего,
руководство на пути к цели, указанной в Первосвященнической молитве Христа: да
будут все едино (Ин.17:21)».