Проклиная себя и одновременно умирая от страха, Ваган дал Быку «приправленную» пиццу, упакованную в специальные коробки, чтобы не остывала в пути.
— Теплая? — спросил Бык на всякий случай.
— Даже горячая…
За спиной Вагана, скрытый занавеской, стоял Генри с маленьким «кольтом» в руке.
— Помидорчиков-огурчиков я закупил, — поделился Бык, потому что у него еще была минута-другая поболтать, — пивка холодного сейчас мне сделают…
Пивная с чешским пивом тоже была «под крышей» у Артиста.
— А сам чего такой кислый? — спросил Ваган, чтобы как-то поддержать беседу. Бык в каком-то смысле считался его товарищем.
— Да-а… — замялся Бык и вздохнул. — Вчера не хватило малость, самогону хватанул у одной сучки, градусов сто, зараза, не меньше, обжег желудок. Да еще закусил чем-то подозрительным, несвежей рыбой, вроде фаршированной — теперь что ни возьму в рот, все назад!
Ваган, посочувствовав парню, проводил его и сразу стал закрывать заведение, нисколько не думая о непроданных шашлыках и пиццах, о неубранном в холодильнике мясе.
— Еще сорок минут должен быть здесь! — как бы между прочим сказал Генри, устраиваясь рядом со стойкой в кожаное кресло.
Ваган понял, что другого выхода у него нет, устроился рядом и сидел, склонив черную голову, пока не зазвонила лежащая на коленях у Генри трубка. Генри приложил ее к уху.
— Порядок? О'кей… — Нажав клапан отбоя, он повернулся к Вагану. — Можешь ехать, они дома.
— Дай, дай, пожалуйста… — выхватив трубку, Ваган нервно, срывающимися пальцами стал тыкать в нужные кнопки, набирая номер.
— Алло! — через несколько секунд отозвалась его жена Рита своим томным, безмятежным голосом.
Но Вагану некогда было вслушиваться в оттенки ее голоса, в интонацию.
— Рита! — закричал он, задыхаясь. — У вас все в порядке?
— Конечно!.. — ответила она чуть удивленно.
— Я домой еду!
Дома он в два счета узнал, что никто не приходил, девочку не воровал. Рита с ней, как обычно, погуляла, сходила на базар.
— Рита! Скажи правду!
— Клянусь мамой, Ваган! — Она привыкла, что муж ее ревнует безумно. Это было одним из острых ощущений в ее сытной и довольно скучной жизни. — Хлебом клянусь, дорогой!..
Мариэтточка, воркуя, возилась возле красивого и очень дорогого домика для Барби.
Все было ясно — его обманули. Но как? Видно, сам сатана его испытывал. И Ваган испытания этого не выдержал, стал предателем!
— Коньяк давай! — сказал он сурово.
Рита поставила на стол бутылку настоящего армянского, который давно уже стал редкостью в столице. Ваган налил полный стакан, опрокинул, не закусывая.
— Водку давай!