— Точно знаешь?..
Лука умышленно колебнулся, но чуть-чуть — в самую меру.
— Точно…
— Ну, если врешь, падла!..
— Я помню, где… пахло…
— Пахло?! — Турукин откинулся в кресле, возбужденно глядя на Луку. — Пахло, значит!
— Чем ты рискуешь, Толик? Найду — откуплюсь. Не найду, все вернется на круги своя…
Турукин задумался на минуту, потом щелкнул пальцами, подзывая к себе Гогу и Мальчика.
— Гога и ты, паскуда, Мальчик, да плюс Кацап. Надеюсь, от вас троих он не уйдет? — Артист кивнул на Луку.
Гога в ответ только усмехнулся.
— Сегодня и поедете. Чего металлу зря лежать?
Лука молча кивнул, соглашаясь. Турукин взял крест, любуясь, покачал его на ладони.
— Хорош! Золотишко… надо же! Ну, я тебя натренирую, Лучков. Будешь у меня искать, как охотничья собака вальдшнепов. И сам внакладе не останешься.
На лестнице, в полном соответствии со своим планом, Лука рухнул на ступеньки. И чтобы все было натурально, пролетел почти всю лестницу, сбил по пути Мальчика и в самом деле основательно расшибся. После чего сделал вид, что потерял сознание.
— Ты что это, блин, чудишь? — спрашивал Турукин, стоя над его постелью. Спрашивал презрительно, но без злобы.
— Передергался, нервы, наверное… Ладно, отложим до завтра. Но чтобы к завтрему был на ногах! — Турукин перевел властный взгляд на Рауфа.
Таким образом, для подготовительной работы с Никифоровым Наталья получила еще сутки. Пусть хоть отдастся ему, подумал Лука. Нет, лучше без этого…
* * *
Когда бандиты ушли, Лука подманил пальцем Рауфа и проговорил едва слышно, почти шепотом:
— Мне надо проболеть еще один день…
— Ты чего это, голос потерял? — усмехнувшись, спросил Рауф. Он был заметно взволнован от визита сюда самого Артиста, который не удостаивал его обычно своим вниманием. — Ты и вправду теперь отсюда уйдешь?
— Да, Рауф. Но завтра мне еще рано. Помоги мне протянуть до послезавтра.
Рауф пропустил его слова мимо ушей.
— Как же ты уйдешь? Расскажи…
— Выкуп дам. Но завтра он еще не будет готов…
— Помоги и мне, слушай. Я тебе отплачу!
— Я тебя вытащу отсюда, Рауф. Но сначала я должен уйти один.
— Нет, дорогой. Или вдвоем, или…
— Тогда — никто. Ты этого хочешь?
— Я Толику скажу!
— Не советую!
И наверное, так тяжел в этот момент был взгляд у Луки, что Рауф не сразу смог ему что-либо ответить. Потом спросил:
— И что же ты мне сделаешь?
Лука сказал первое, что пришло на ум:
— Я тебя убью.
Смелых, отчаянных людей хватает и среди жителей Кавказа. Как показали недавние войны, их немало. Но Рауф был не таким. Около полугода назад он потерял себя. А стать смелым назад — не получается. Хотя об этом написано много художественной литературы.