Я, конечно же, не слишком надеялся на эту версию. Если мы и имели дело с доппельгангером, то скорее всего это был вариант не родственных связей, а случайного сходства.
Пока я разговаривал с Гибсоном, на пороге моего кабинета (если комнату размеров десять на двадцать футов можно так назвать) замаячили Хендерсон и Патель. В руках у них были папки с фотографиями с мест преступлений и свежепроизведёнными копиями документации, включавшей перевод предсмертного письма Арлингтона, который, как оказалось, лежал на столе у Смеда, пока я унизительным образом продирался через французский оригинал. Хендерсон был моего возраста рубаха-парень из юго-восточного Лондона, фанат «Милволла», любитель пива и индийской еды, а также гордый отец троих детей. Патель был старше нас обоих, британский индиец, который родился в семье эмигрантов из Гуджарата в самой гуще Ист-Энда и оттого время от времени срывался на шокирующий кокни, забывая половину согласных и необходимость правильного употребления прошедшего завершённого времени.
Хендерсон рванул с места в карьер.
— А предварительного материала не густо. Я бы даже сказал, отвратительно мало.
— То есть, начинаем фактически с нуля, — сказал Патель и покачал головой.
— И с банальной проблемы запертой комнаты, — отозвался Хендерсон.
Застолбив таким образом участок в образе скептиков-пессимистов, оба грузно повалились на стулья и стали разглядывать меня с откровенным упрёком, в котором безо всяких экивоков читалось их непредвзятое мнение обо мне, как о слабохарактерном начальнике, склоняющим выю перед любым ярмом, навешиваемым вышесидящим руководством.
— Дорогие коллеги! — я пытался звучать как можно более оптимистично. Мотивировать, так сказать. Вдохновлять. — Я предлагаю нам всем броситься на массированный мозговой штурм данной проблемы и коллективно, так сказать, командно определить, кто какой вклад может внести в наше общее дело!
— Дело запутанное. — обнадёживающе заметил Патель. — Нужно много и напряжённо думать.
— Давайте размышлять вместе! — радостно воскликнул я, чувствуя себя Смедом, который пытается вправить мозги Дорфу, минус Смедовское чувство самообладания и азарта. Хендерсон и Патель кисло смотрели на меня, явно не разделяя моего фальшивого энтузиазма. — Я вам скажу, что я сделал. Я поговорил с Сюрте и они будут разыскивать Арлингтоновского адресата — Люка. Гибсон из Бетнал Грин выяснит, нет ли у Рахмана похожих на него родственников. А как вы… скажем, вот вы, Виджей, охарактеризуете стоящую перед нами проблему и каковы будут ваши предложения по поводу наших немедленных действий?