«Если я уже не та придавленная страхом девчонка, которая услышала, как плачет от боли ее брат, и не осмелилась прийти ему на помощь, то кто я?» Но вода, текущая сквозь решетку ограды, не давала ответа. Может быть, сегодня еще нельзя узнать, кто ты. Может быть, пока достаточно уверенности в том, что ты не такая, как вчера.
А Голос лежал рядом на траве и смотрел на темные тучи, наплывающие с запада.
– Я рассказала вам все, что знаю, – прошептала Эла. – Я сказала вам, что в тех файлах: сведения о десколаде. Это все, что мне известно.
– Нет, не все.
– Это так, клянусь.
– Неужели вы хотите сказать, что послушались ее? Что, когда мать приказала вам свернуть все теоретические исследования, вы просто отключили свой мозг и сделали так, как она сказала?
Эла хихикнула:
– Она так и думает.
– И она не права.
– Я ученый. Кем бы ни считала меня она.
– Когда-то Новинья была ученым. Она сдала экзамен, когда ей исполнилось тринадцать.
– Знаю.
– И она делилась результатами с Пипо, пока тот не погиб.
– Это мне известно тоже. Она ненавидела только Либо.
– Расскажите мне, Эла, к каким открытиям привели вас ваши работы по теории.
– Я не нашла никаких ответов. Но зато теперь знаю несколько правильных вопросов. Это неплохое начало, не так ли? Ведь больше никто не задает вопросов. Так забавно, правда? Миро рассказывал, что ксенологи-фрамлинги буквально на части рвут его и Кванду, требуя свежей информации, всяких данных, а ведь закон запрещает им толком работать. Но до сих пор ни один фрамлинг-ксенобиолог ничего у нас не попросил. Они сидят себе и изучают биосферы собственных планет и не задают матери вопросов. Я единственная, кто спрашивает, но меня не принимают всерьез.
– Я принял, – ответил Голос. – Я хотел бы услышать ваши вопросы, Эла.
– О’кей. Например, номер первый: у нас тут, внутри ограды, проживает стадо кабр. Кабра не может перепрыгнуть ограду, даже близко подойти к ней не в состоянии. Я своими руками ощупала каждое животное в стаде, и знаете, что обнаружила? Среди них нет ни одного самца. Только самки.
– Невезение, – заметил Голос. – Хотя даже по статистике хоть один-то должен был приблудиться.
– Да не в этом дело, – улыбнулась Эла. – Я вообще не уверена, есть ли у кабр самцы. За последние пять лет каждая взрослая кабра рожала минимум один раз, ни разу не совокупляясь. Не было возможности.
– Клоны?
– Потомство не является генетическим аналогом матери. Уж этот-то анализ без труда можно провести в лаборатории, когда мама отвернется. Какой-то генообмен есть.
– Хм… Гермафродиты?
– Не-а. Чистой воды самочки. Никаких мужских половых органов. Интересно, тянет ли это на важный вопрос? Каким-то образом однополые кабры умудряются перетасовывать гены.