. Используем для обозначения этого этапа определение «империализм как особая (исходная) модель [этап] позднего капитализма»
>2. При этом специально
>1 «Меня всегда приводят в смущение слова “священный”, “славный”, “жертва” и выражение “совершилось”. Мы слышали их иногда, стоя под дождем, на таком расстоянии, что только отдельные выкрики долетали до нас, и читали их на плакатах, которые расклейщики, бывало, нашлепывали поверх других плакатов; но ничего священного я не видел, и то, что считалось славным, не заслуживало славы, и жертвы очень напоминали чикагские бойни, только мясо здесь просто зарывали в землю» (ХемингуэйЭ. Фиеста; Прощай, оружие!; Иметь и не иметь; Рассказы; Старик и море. М.: Олма-пресс, 2003. С. 256). «Страшнее войны ничего нет. Мы тут в санитарных частях даже не можем понять, какая это страшная штука - война. А те, кто поймет, как это страшно, те уже не могут помешать этому, потому что сходят с ума» (Там же. С. 184). «Война - это не атака, похожая на парад, не сражение с развевающимися знаменами, даже не рукопашная схватка, в которой неистовствуют и кричат; война - это чудовищная, сверхъестественная усталость, вода по пояс, и грязь, и вши, и мерзость. Это заплесневелые лица, изодранные в клочья тела и трупы, всплывающие над прожорливой землей и даже не похожие больше на трупы. Да, война - это бесконечное однообразие бед, прерываемое потрясающими драмами, а не штык, сверкающий, как серебро, не петушиная песня рожка на солнце!»
«Ведь если каждый народ ежедневно приносит в жертву идолу войны свежее мясо полутора тысяч юношей, то только ради удовольствия нескольких вожаков, которых можно по пальцам пересчитать. Целые народы, выстроившись вооруженным стадом, идут на бойню только для того, чтобы люди с золотыми галунами, люди особой касты, могли занести свои громкие имена в историю и чтобы другие позолоченные люди из этой же сволочной шайки обделали побольше выгодных делишек, словом, чтоб на этом заработали вояки и лавочники» (БарбюсА. Огонь (Дневник взвода). М., 1984).
>2 Такое использование понятия «империализм» противоречит его другому смыслу - характеристике мира, в котором есть империи и, соответственно, колонии и метрополии, равно как и присутствующее в большинстве случаев угнетение первых со стороны вторых. Мы не отрицаем правомерность и этого, преимущественно геополитического, смысла понятия «империализм», но в политической экономии это понятие имеет иное, выделенное нами вслед за В.И. Ульяновым, содержание. Укажем, что, на наш взгляд, геополитический акцент (его делает, в частности, С. Амин. См.: Амин С. Вирус либерализма: перманентная война и американизация мира / Пер. с англ. М.: Европа, 2007) во многом маскирует содержательно различную природу отношений колоний и метрополий на разных этапах развития рзнокачественных империй, фиксируя лишь внешние, абстрактно общие формы. В геоэкономическом и геополитическом отношениях этот автор прав, но при этом он не точен в своей критике Ленина. Последний исследовал не столько пространственные, сколько сущностные аспекты. Ленин шел не «вширь», но «вглубь», и потому понимал империализм как особый - «закатный» период развития капитализма, на котором вследствие трансформаций качества и сущности капитала происходят геоэкономические и геополитические трансформации. ^