Идём. Светлость и я. Вместе. Бок о бок.
Он весь такой большой, сильный и полуголый, а я – маленькая, красивая и вообще невероятная.
По тускло освещённому тоннелю разносится гул шагов – это он, блондинчик топает. Я же, как положено приличной девочке, ступаю бесшумно, но… не сопеть не могу.
Почему Дан полугол? Да просто алмазов было так много, что в карманы не влезли – пришлось в рубашку заворачивать. И теперь в руках герцога Кернского имеется приличных таких размеров узел.
Почему я соплю? Да просто предчувствую встречу с толпой сородичей и неизбежные разборки с парочкой потерявших всякую совесть старейшин. И пытаюсь сообразить: как бы мне сдержаться и никого не покусать? Ведь шутки шутками, но зубы у драконов ого какие.
Идём.
Минуем два поворота и оказываемся на финишной прямой. Там, в конце тоннеля, теперь виден свет, и это лишний повод расправить плечи и внутренне собраться. И слегка споткнуться, услышав внезапный вопрос:
– Двух дней на сборы тебе хватит?
Эм… Ну даже не знаю… У меня же тут такая прорва вещей. Видел – каждые полчаса платья и шляпки меняю.
– Нам желательно выехать как можно раньше, пока дороги не развезло, – поясняет Дантос. – Осень обещает быть дождливой.
Я размышляю с пару секунд, потом перестаю мотать мужчине нервы и киваю. И добавляю, чтобы непоняток не возникло:
– Ву! – Что в данном случае означает решительное и безапелляционное «да».
А герцог Кернский… он вдруг издаёт тихий смешок. Потом ещё один, и третий, и… В общем, да! Да, у их светлости небольшой приступ начинается! И когда до меня доходит весь смысл нашего диалога, я к этому веселью присоединяюсь. Ведь действительно смешно! Особенно с учётом того, что эти мои «ву» Дантос понимает.
В итоге, из лабиринта выходим в довольно приподнятом настроении. Светлость и я. Большой человек и маленький, но очень опасный дракон.
Выходим и останавливаемся. Замираем в полушаге от древней каменной арки, чтобы насладиться улыбкой Вернона, ошарашенными лицами моих сородичей и…
И вот тут я понимаю, что примчавшись к лабиринту и распугав всех и вся, распугала заодно папу с братом. Причём шуганула так, что сама не заметила! А теперь они прямо здесь, на передовой, рядом с Верноном. И уже не вдвоём, а в компании мамы, Юдиссы и господина Вейна.
От родных веет… некоторыми неприятностями, но мне не страшно. Что, впрочем, не мешает шагнуть вбок и прижаться к ноге Дана. А потом вскинуть морду и, сделав честные глаза, спросить у блондинчика:
– Ты меня любишь?
И услышать тихое, но искреннее:
– Очень.
Всё. К битве готова.