– Астрид! – воскликнула подруга с чувством. – Астрид, как же я рада. Я так скучала, я так молилась…
Ну вот. Теперь окончательное «всё».
Всхлип Юдиссы, и я сама немножечко плачу. Впрочем, нет, не «немножечко». Я плачу всерьёз!
– Я так за тебя молилась, Астрид! Я так надеялась, что ты…
Дальше, увы, лишь слёзы и всхлипы. Я сама тоже слова сказать не могу, потому что… Сперва была мелкой и безмозглой, а потом драконом. А Юдисса молилась за меня всё это время.
Молилась! За меня!!!
– Астрид…
Угу. Совсем мокро. Чувствую себя законченной истеричкой, но остановиться не в состоянии. Юдисса тоже не может, но ей простительно – беременная как-никак, а им и не такое позволено.
– Ой! – А это уже не Юдисса, а я. Просто меня ущипнули. Больно. За руку.
– Дурочка, – сообщает подруга. – Я чуть с ума не сошла, а ты…
Да, опять слёзы… И шанс скатиться в коллективную истерику. Но жестокая реальность в лице Тора и дородной женщины, в которой я опознала свекровь подруги, такой возможности не даёт…
– Я, пожалуй, в общем зале подожду, – говорит Торизас.
– А что тебе подать? – отвечает хозяйка.
– Неголоден, поэтому ограничусь элем.
– Светлый или тёмный?
– Да плевать!
Пауза. Причём пауза осуждающая. Мы с Юдиссой замерли в обнимку и никаких действий не предпринимаем, а жена господина Вейна точно смотрит на Тора с прищуром. Просто плевать «в эль» это очень-очень неправильно…
– Хорошо. – Находится со словами брат. – Светлый!
– Вот так бы сразу и сказал, – отвечает свекровь.
Краем глаза вижу, как Торизас проходит к расположенной в отдалении двери. Как госпожа свекровь подхватывает с одного из столов кувшин, и устремляется следом… И лишь когда эти двое исчезают, могу выдохнуть, чтобы тут же расплакаться вновь. Просто…
– Астрид! – вопит Юдисса в ушко. – Астрид, как же я скучала!
Да, я тоже. Более того – я с ума сходила, особенно первое время.
– Ну что ты? Ну расскажи!
Я отступаю и улыбаюсь сквозь слёзы…
Готова рассказать, но далеко не всё. И не потому что скрытница, просто многие знания – многие печали. Поэтому…
Поэтому, когда Юдисса тащит к стулу, подчиняюсь безропотно, ну а потом… сижу. Сижу и… да, снова вру. Но не так нагло, как старейшинам. В этот раз я стараюсь обходить острые углы и скорее недоговариваю, нежели лгу в открытую.
А подруга точно понимает, что до настоящей откровенности сейчас как до луны, но голой правды не требует. Просто крепко держит за руку, слушает и кивает.
Чужаков в Рестриче действительно не бывает. Единственные гости – это торговцы. Но абы кто в странноватый город не ездит, только смелые и проверенные. Не проверенные тоже заглядывают, но, как правило, не задерживаются. Неуютно им здесь, нервно.