— Не беспокойтесь, — уверенность в моем голосе должна, просто обязана была успокоить тренера.
— Не забудь то, что я сказала, хорошо? — попросила она, молитвенно складывая руки. Кажется, она всерьез переживала за меня. — Я надеюсь, что все будет хорошо, дорогая. Скоро все закончится.
— И тогда я буду жить как раньше? — осторожно поинтересовалась я.
— Разумеется, — даже несколько удивилась она вопросу.
Кажется, она действительно в это верила. Господи помоги нам. Такая детская наивность не была свойственна даже мне! Нет, не так. Даже тогда такая наивность мне не была свойственна.
Тем днем я приехала в тир. Коршун кружил вокруг меня, поджидая очередную возможность меня высмеять. Парни, также пришедшие пострелять, поглядывали на меня чаще, чем хотелось бы. Ну конечно, девушка в тире, да еще и знакомая с владельцем. Я постаралась не обращать на них внимания. Выстрелив в очередной раз, я впервые попала в десятку и победно улыбнулась. Видел ли это самодовольный женоненавистник Коршун? Стоп! Что за ребячество?
Коршун стоял невдалеке и действительно наблюдал за мной, но очень хмуро. Он говорил по телефону. Однако стоило ему заметить, что я повернулась, как ушел и громко хлопнул дверью. Мне очень не понравился его прощальный взгляд. Но не спросишь же чем я ему так не угодила. Я открыла барабан и зарядила пистолет.
— Девушка, может быть, вам помочь? — спросил какой-то парнишка. Неужели похоже, что мне нужна помощь? Его, однако, ничуть это не смутило. — Я вас вчера здесь видел, тренируетесь в стрельбе?
— А не похоже? — спросила я и закрыла барабан.
— Хорошая штуковина, — кивнул он на пистолет. — Удобный.
— Да? В любом случае он у меня единственный, — пожала я плечами и снова прицелилась. Я выстрелила и попала в восьмерку.
— Неплохо, — одобрил мой новоявленный почитатель.
Вдруг в мой локоть впились стальные пальцы Коршуна. Он бесцеремонно втащил меня в свою каморку и снова с силой хлопнул дверью. А, кстати, каморкой эта комнатка казалась только снаружи, внутри она больше смахивала на хоромы. Вот так сюрприз. Коршун, тем временем, по-хамски швырнул меня в кресло и навис надо мной. Я инстинктивно вжалась в спинку.
— Тебе русским языком сказали, что нельзя светиться. Общаться со всякими идиотами тоже нельзя! — прошипел он. Лучше бы кричал. Мне было бы не так страшно. Я притянула колени к груди. — Если тебя заметят, пусть лучше думают, что ты Граданская. Это для твоей же безопасности, дура!
Я разозлилась, хотела высказать все, что о нем думаю, но не успеела — он уже ушел.
— Я больше туда не поеду! — закричала я на Алекса. — Мне плевать, что ты на это скажешь! Я запрусь дома и буду сидеть там, пока не закончится воздух! Я больше видеть его не желаю и слушать оскорбления — тоже.