— Я видел твое выступление, Карина, — сказал неожиданно Сергей. — Женя всегда делает все по высшему разряду. Как она?
Меня немного покоробили его слова. А как же я? Это мое выступление!
— Прекрасно, — вежливо улыбнулась я ему, старательно скрывая обиду.
— Давно мы с ней не виделись, надо будет исправить это досадное упущение.
— Она тебе привет передавала, — сказал Алекс. — Но она вся в делах. У нее много учениц. — Это что было? Попытка защитить Анжелу? Выказывание неодобрения дейтствий отца?
Я заметила, что Анжела молчит, и взглянула на нее. Она с деланым спокойствием поправляла и без того идеальные цветы в вазе.
— Неудивительно. Таких талантливых учениц грех бросать.
— Я принесу чай, — вдруг воскликнула Анжела.
— Я помогу, — предложила я.
— Спасибо, — Анжела прошла на просторную кухню.
— Вы в порядке? — осторожно спросила я.
— Да, конечно. Это давняя, очень давняя история. Просто… не обижайся, Кариночка, но я Женю Ливанову не очень люблю.
— Могу понять за что, — уверила ее я. Я, конечно, на стороне тренера, но Анжелу я понимаю! Не хотелось бы иметь подобную соперницу.
— Да, некогда Сергей был ею сильно увлечен, — улыбнулась грустно Анжела. — Давно ее не видела, но как сейчас помню, что она очень красивая.
— Да, я тоже иногда ей завидую.
Анжела взглянула на меня и куда как более искренне улыбнулась.
— Пойдем.
За столом Анжела поддерживала разговор, а Сергей больше отмалчивался, он оценивал ситуацию, и я была практически уверена, что он составлял мой психологический портрет.
— Куда пойдешь учиться? — расспрашивала меня Анжела. Алекс при этом выглядел крайне мрачным. Я не понимала причину. Хотя… может быть, ему было это неинтересно, мы с ним ни разу не затрагивали вопросы о том, что будет после обещанных друг другу нескольких недель.
— Ну… пока не решила, но из всех дисциплин я знаю только математику и английский, — виновато призналась я.
— В институт физкультуры не собираешься? — поинтересовалась моя собеседница.
— Ни за что, — засмеялась я. — У меня терпения не хватит быть тренером.
— Так не будь тренером, — предложила она.
— Выступать с шоу? Наступит момент, когда то, что сейчас кажется красивым, потом будет смотреться глупо. Какая гимнастика может быть после тридцати лет? Это непрактично. Да и гастроли — не лучший образ жизни, — жаль, конечно, будет бросать гимнастику, но когда-то все равно придется.
Я обхватила пальцами остывающую чашку с чаем, вспоминая моего тренера. Я очень ее любила. Многие тренеры не привязываются к ученицам, но я у Евгении Ивановны была если не первой, то одной из первых, и отношения у нас были тоже особенные. Как мы разойдемся в разные стороны? Я очнулась от взгляда Алекса и автоматически выдавила улыбку. И опять вспомнила предупреждение тренера. Ну ладно, да, мне он нравится, но ему об этом не обязательно знать. Так что отводим глаза. Быстрее.