За 1881-82 годы погромы прошли в ста пятидесяти поселениях шести западных губерний. "Когда говорят о погромах, - писал М.Бен-Ами, - то принимают обыкновенно во внимание дни, в течение которых они происходили, считают число жертв, исчисляют количество уничтоженного и расхищенного имущества, разоренных домов и лавок и т.д. - и сообразно с этим составляют себе понятие о пережитом несчастье. А между тем есть нечто более страшное, что мучительнее всего этого, - это ожидание погрома. Этот ужас ожидания не поддается никакому исчислению, никакому измерению; он неизмерим… Можно спастись, можно совершенно избегнуть погрома, но можно столько исстрадаться в ожидании его, что эти страдания превосходят то, что принес бы, быть может, сам погром…"
5
После первого же погрома газета "Новое время" напечатала статью под названием "Бить или не бить?", предлагая сделать жизнь евреям в России невыносимой. Властитель дум И.Аксаков писал в газете "Русь", что погромы - это месть народа, проявление "справедливого народного гнева" против экономического "гнета еврейства", которое стремится к "всемирному владычеству" над христианским миром. Новороссийский генерал-губернатор докладывал в Петербург: "Лучшие представители интеллигенции одобряют и оправдывают эти дикие проявления ненависти к евреям и практически не осуждают их". Корреспондент газеты в Елисаветграде писал: "Хотя местная интеллигенция и не участвовала лично в погромах, но проявляла абсолютное равнодушие и одобряла их в глубине души". Даже в газете революционной партии "Народная воля" с восторгом описывали избиения евреев и объясняли погромы "пробуждением народного сознания" крестьян, которые истребляли "несправедливо нажитое имущество своих притеснителей". Многие народовольцы - были и евреи в их числе - считали, что погромы полезны, так как они приучают народ к революционным выступлениям: сначала надо поднять все крестьянство против евреев, а затем направить бунт против царя. В прокламации народовольцев "К украинскому народу" было написано: "Тяжко стало людям жити на Украине. Грабят жиды, иуды непотреби… А нехай лиш встанут мужики… зараз царь станет жидив рятувати (спасать)… Ось шо выроблее той паньский, та жидивский царь… Ви почали вже бунтовати против жидив. Добре робите…"
Власти отнеслись равнодушно к еврейской трагедии, не выделили ни единой копейки жертвам погромов и даже не разрешили объявить сбор в пользу пострадавших. Судьи давали поначалу очень легкие наказания погромщикам - "за нарушение общественного спокойствия", а заодно и осудили одесских евреев, которые оборонялись во время разбоя. Киевский прокурор вместо того, чтобы обвинять бандитов, стал говорить на суде об еврейской "эксплуатации" края, а когда ему напомнили о чудовищной скученности еврейского населения в черте оседлости, прокурор сказал: "Если для евреев закрыта восточная граница, то ведь для них открыта западная граница; почему же они ею не воспользуются?" Следом за ним это же повторил и министр внутренних дел Н.Игнатьев: "Западная граница для евреев открыта".