— Хотите умыться? — небрежно спросил Уокер. Киттсон застыл. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Блейку. Странные у него глаза — почти желтого цвета, немигающие, как у охотящейся кошки. Эти глаза продолжали впиваться в Блейка, пытались проникнуть внутрь, но Блейк только ответил взглядом на взгляд. Агент встал.
— И правда, я не прочь. — Голос его звучал обманчиво мягко. Блейк был уверен, что каким-то образом удивил этого человека, среагировал не так, как тот ожидал.
Когда Киттсон вытирал руки, послышался стук в дверь.
— Мои люди. — Агент был так в этом уверен, словно мог видеть сквозь стены. Блейк повернул ключ и открыл дверь.
Снаружи стояли двое. При других обстоятельствах Блейк, может быть, не бросил бы на них и второго взгляда, но теперь смотрел с удвоенным интересом.
Один почти такого же роста, как Киттсон, его широкое костлявое веснушчатое лицо завершала копна рыжих волос, частично скрытых под шапкой. Другой, напротив, был просто миниатюрен, с тонкой костью, он казался хрупким. Проходя мимо Блейка, они рассматривали его, и он почувствовал себя так, словно его оценивают, измеряют и заносят в каталог.
— Все в порядке, шеф? — спросил рыжеволосый. Киттсон отошел, открывая лежащего на полу человека.
— Он ваш, парни…
Они вместе привели нападавшего в чувство и вытащили из комнаты. Но Киттсон остался и, когда они вышли, закрыл за ними дверь на ключ.
Блейк с поднятыми бровями следил за его действиями.
— Заверяю вас, — спокойным тоном сказал он, — у меня нет ничего общего с тем, которого увели.
— Я уверен в этом. Однако…
— Это дело меня не касается, верно?
Впервые губы Киттсона сложились в легкую улыбку.
— Вот именно. Мы предпочли бы, чтобы никто не знал об этом маленьком происшествии.
— Мой приемный отец служил в полиции. Я не привык болтать.
— Вы не из этого города.
— Да. Я из Огайо. Мои приемные родители умерли. Я приехал, чтобы поступить в Хейверс, — Блейк говорил совершенную правду.
— Хейверс. Вы хотите изучать искусство?
— Я надеялся. — Блейк не захотел уходить от темы. — Но пятиминутная проверка подтвердит все, что я сказал. Улыбка Киттсона стала шире.
— Не сомневаюсь в этом, молодой человек. Но скажите мне вот что: почему вы открыли дверь точно в нужный момент? Готов поклясться, что вы не слышали, что происходит в коридоре, здесь стены толстые и… — Он нахмурился и следил теперь за Блейком с внимательностью охотящейся кошки, словно молодой человек представлял проблему, которую необходимо разрешить.
Блейк отчасти утратил свою уверенность. Как может он объяснить эти странные вспышки предчувствия, которые он испытывает всю жизнь, эти предупреждения о близкой опасности? Как объяснить этому человеку, почему он просидел последний час в темноте, уверенный, что впереди неприятности и что его участие необходимо?