— Я вижу, вы начинаете осознавать серьезность положения. Когда вы должны явиться в Хейверс?
— Семестр начинается в следующий понедельник.
— Неделя… Я попрошу вас провести ее с нами. Если нам повезет, дело к тому времени будет закончено, по крайней мере в той части, которая касается вас. В противном случае…
— В противном случае вы обо мне позаботитесь? — спросил Блейк. Но он узнал голос власти. Этот человек привык отдавать приказы, которые выполняются без вопросов. Если он скажет:
«Уведите Блейка Уокерса и убейте его!», он будет устранен с той же легкостью и скоростью, с какой вывели из комнаты нападавшего. Никто еще не выигрывал от того, что бился головой о каменную стену. Лучше следовать приказам…, так он по крайней мере больше узнает.
— Хорошо. Что мне делать?
— Исчезнуть. Немедленно. Много ли у вас личных вещей? Киттсон вскочил и направился к шкафу, прежде чем Блейк понял этот ответ на свой вопрос.
— Одна сумка. — Что-то — возможно, сила личности Киттсона — вовлекло Блейка в действия, которые он не счел бы возможными еще час назад. Он закрыл свой саквояж, достал из бумажника несколько банкнот и положил на стол.
— Я думаю, мы не станем оформлять свой уход. — Это был не вопрос, а утверждение, и Блейк не удивился, когда Киттсон согласно кивнул.
Серый свет за окном стал чуть ярче. Сейчас пять минут восьмого, но в номере потемнело, как вечером, когда агент выключил свет. Блейк надел пальто, взял шляпу и сумку и готов был последовать за Киттсоном в коридор.
Они не повернули к лифту, но направились к пожарной лестнице. Ступени, пять пролетов, тихие и пустые, как и коридор, затем Киттсон остановился перед другой дверью. Снова он как будто прислушался. Вниз уходил еще один пролет, более узкий, не так хорошо освещенный. Через кладовую они прошли к лестнице, ведущей вверх. И вышли на улицу под холодный дождь. Блейк был уверен, что его проводник не только точно знает, куда идти, но и что во время бегства их никто не видел. Его вера в эффективность действий организации агента еще укрепилась, когда из-за поворота показалось такси и остановилось у обочины одновременно с ними. Киттсон открыл дверь, и Блейк подчинился невысказанному приказу. Но, к его удивлению, агент не последовал за ним. Дверца захлопнулась, и такси тут же двинулось.
На время Блейк удовлетворился тем, что просто исполнял приказ и ждал, куда попадет. Но теперь, когда поблизости не было Киттсона, не чувствовалось влияние его подавляющей личности, Блейк удивился собственной покорности, тому, что он соглашался с любыми предложениями, которые делал агент. Если это не наваждение, то очень похоже. Несомненно, самым разумным с его стороны было бы остановить такси и исчезнуть. Но у него было очень сильное подозрение, что рано или поздно Киттсон его отыщет, и тогда их взаимоотношения будут гораздо менее приятными.