— А как насчет Джесси? — холодно спросил Митч.
— Она рано или поздно все равно бы узнала. А он больше к нам не придет.
— Я скучать не буду!
— Но мы ничего не узнаем насчет Свэла!
— Вот и славно. — Теперь Митч смотрел на него в упор. — Я такими новостями сыт по горло.
Кэс вздохнул и опустил взгляд.
— Сердце у тебя — как камень. Родной брат тебя не волнует.
— А чем мы ему поможем, слушая новости?
— Брат тебя не волнует, — повторил Кэс, извлекая большой грязный платок и по-детски промокая глаза. — Видит Бог, я хотел воспитать своих детей добрыми христианами, но Господь наказал меня, дав им такие черствые сердца…
«Не хватало, чтобы этот старый олух еще разревелся», — подумала Джой и похлопала его по руке.
— Не берите в голову, Кэс. Все будет хорошо.
— Какой ужас, — продолжал хныкать Кэс, — на моего мальчика охотятся, как на зверя, может быть, он ранен, а мы ничего не знаем! Может быть, его уже убили? А у нас даже радио нет! И всем наплевать, все такие бесчувственные!
Митч презрительно взглянул на обоих и отвернулся. Чтобы успокоиться, пошел колоть дрова, изо всех сил круша дубовые поленья и стараясь ни о чем не думать. Он заметил, как Джесси из конюшни прошла в кухню, ничего не замечая по сторонам. Проводив ее взглядом, Митч вдруг едва не выронил топор: Кэс, не видя его, с веревкой в руках свистом подзывал Мехико.
Когда Митч подошел ближе, Кэс уже обвязывал собачью шею.
— Ты куда собрался?
Силясь унять вспышку гнева, Митч, прекрасно зная, что разговоры уже не помогут, сдерживал голос, чтоб не услышала Джесси.
— Мне сын важнее собаки, — страдальческим голосом заявил Кэс.
— Ему легче станет, если ты прилипнешь к приемнику?
— Свэлу это не поможет, но Господь ему даст знать, что хоть кто-то о нем беспокоится…
«Не пустить его? — подумал Митч. — Сил у меня хватит. Но что дальше? Поднять руку на отца? Но тогда уже нельзя дальше жить под одной крышей. Свэл так поступил, когда старик продал его гитару: ударил и обругал так, что на всю жизнь запомнилось. А мне уезжать нельзя. Если я пойду работать на лесопилку или еще куда, не смогу забрать с собой Джесси. И что с ней здесь будет?»
— Ну иди, — лицо его побагровело от гнева. — Если уж решил, то иди, пока она тебя не видит.