Это был необычный и опасный метод. Если бы в грудную клетку попали бактерии или слюна, наверняка возник бы гнойный плеврит, который неминуемо привел бы к летальному исходу. Но у меня не было выбора. С огромной осторожностью я отсосал последние остатки воздуха из груди раненого, заклеил входное и выходное отверстия лейкопластырем и приказал отправить пациента в первой же санитарной машине вместе с раненными в брюшную полость. Затем я отправился в путь, чтобы как можно быстрее догнать свой батальон.
* * *
Вскоре наши саперы расчистили дорогу от тяжелых противотанковых мин. Мы сошли на обочину. Первая танковая дивизия устремилась вперед.
Уже через двенадцать дней (14 октября) она продвинется на триста километров на северо-восток и выйдет к городу Калинину[48] на железнодорожной линии Москва – Ленинград, в ста пятидесяти километрах северо-западнее столицы Советского Союза. К сожалению, вскоре после этого погиб командир дивизии, отличный австрийский офицер, кавалер Рыцарского креста. Когда его дивизия проезжала мимо нашего батальона, он спрыгнул со своего командирского танка на обочину дороги и несколько минут шел вместе с нами пешком.
Конечно, наше продвижение вперед здесь, среди болот, было менее впечатляющим. Как Кагенек и предполагал, мы приблизились к гати, пересекающей болото.
Противостоявшие нам подразделения Красной армии охватила паника. Многие их пехотинцы целыми отделениями бросали оружие и без боя сдавались в плен. Мы захватили в качестве трофеев большое количество орудий, которые противник бросил при отступлении. В основном это были 76-мм пушки,[49] прозванные нашими солдатами «ратш-бум», звук разрыва снаряда которых был слышан раньше, чем звук выстрела. Снаряды, выпущенные этими пушками, имели огромную начальную скорость[50] и настильную траекторию полета.
Во второй половине дня наши штурмовые роты в ходе постоянно разгоравшихся боев прижали отступающих красноармейцев к самому болоту. Некоторые из них не хотели сдаваться в плен и попытались скрыться по гати, пересекавшей болото. Но это было бесполезно. Как только русские оказывались на гати, наши крупнокалиберные пулеметы буквально косили их своим огнем. При виде этой бойни у многих бойцов нашего батальона стало тревожно на душе, и они задумались о судьбе, которая ожидала их самих на другом конце гати. Ведь, конечно, по всей вероятности там мы попадем под точно такой смертоносный огонь красных пулеметчиков! Но у нас не оставалось выбора. Мы должны были захватить переход через это болото.
Уже в сумерках наши штурмовые группы и саперы вступили на гать. За ними на небольшом отдалении последовал и весь батальон. Если бы мы смогли под покровом ночи достичь противоположного края болота, то утром у нас была бы отличная исходная позиция для предстоящего боя.