Неожиданно вдали из-за поворота показались два немецких солдата. Засунув руки в карманы и насвистывая веселую песенку, они шли к нам. Вот они поравнялись с тем местом, где русские перебегали через дорогу. Я узнал их: это были посыльные из штаба Нойхоффа, которые, видимо, должны были доставить донесения Кагенеку и в штаб полка.
– Где находится командный пункт батальона? – спросил я их, когда они подошли к нам.
– Идите все время по этой дороге, герр ассистенцарцт! Примерно в двух с половиной километрах отсюда.
– Будьте осторожны! – предупредил я их. – В этом лесу еще полно русских! Пять минут тому назад около пятидесяти русских перебежали через дорогу.
Оба посыльных недоверчиво ухмыльнулись. Видимо, они подумали, что я шучу или что мне повсюду мерещатся опасности.
– А, так вот чем объясняется беспорядочная стрельба, которую мы только что слышали! – сказал один из них и как-то странно посмотрел на меня.
Очевидно, они не отнеслись к моим словам серьезно. Это меня рассердило.
– Постарайтесь благополучно добраться до места и передать свои донесения по назначению! – решительно заявил я. – Будьте осторожны и не занимайтесь легкомысленной болтовней! Понятно?
Оба посыльных встали навытяжку.
– Так точно, герр ассистенцарцт! – гаркнули они в один голос.
Явно обидевшись, они двинулись дальше. Возможно, они опять с ухмылкой отпускали глупые шуточки по поводу докторов, которым мерещатся в лесах какие-то воображаемые русские, по которым те открывают огонь. Когда мы продолжили свой путь, я попытался дать выход своему гневу, прочтя Генриху целую лекцию.
– Эти два умника, возможно, все еще ухмыляются и думают, что мы с вами стреляли по лесным призракам! Видимо, они и дальше будут предаваться своим мечтам и не заметят опасности, пока не получат по башке! Вот тогда они заорут во всю силу своих легких: «Санитары! Санитары!» И нам с вами, и им еще повезло, что у русских со страху были полные штаны!
Когда мы в конце концов благополучно добрались до командного пункта батальона и я остался наедине с Ламмердингом, то, уплетая яичницу, между делом рассказал и ему о нашем приключении. Но и его мой рассказ скорее позабавил, чем поразил. Мне не осталось ничего другого, как задуматься над странностью человеческой природы – не видеть ничего опасного в происшествиях, приключившихся с другими людьми.
А пресловутые «пятьдесят русских нашего доктора» вскоре стали своего рода дежурной шуткой нашего батальона.
Глава 12
Пророчество старого дровосека
Из сибирской тундры навстречу нам медленно двигалась зима, заставлявшая дни становиться все короче. С момента начала операции «Барбаросса» мы уже потеряли два с половиной часа дневного света утром, да и вечером темнело на три с половиной часа раньше. Ночи были неприятно холодными и сырыми. Когда можно было избежать этого, мы уже не ночевали под открытым небом, а пытались устроиться на ночлег в русских деревнях, невзирая даже на то, что деревенские избы буквально кишели вшами и клопами. Но отступающий противник уступал нам свой теплый ночлег крайне неохотно, и он доставался нам дорогой ценой. Собственно говоря, на ожесточенное сопротивление русских мы наталкивались только тогда, когда в вечерние часы хотели выбить их из какой-нибудь деревни. Тогда иваны сражались как львы за право провести ночь рядом с большой теплой русской печью, а не в чистом поле под холодным мерцанием звезд.