Подобные мероприятия действительно были представлены на рассмотрение главнокомандования, однако Гитлер отклонил этот план. Он считал, что наступательному порыву войск будет нанесен урон, если в настоящее время начать возводить в тылу зимние оборонительные позиции.
– Гитлер только и грезит о Нибелунгах! – заметил Кагенек. – Как Хаген или Цезарь, он бы охотно приказал сжечь мосты позади своего войска!
Нам еще повезло, что до прихода больших холодов мы успели захватить Калинин и [перерезать] железнодорожную линию Москва – Ленинград, главные цели нашего наступления. Теперь вместе с другими соединениями мы представляли собой своеобразный северо-восточный краеугольный камень группы армий «Центр». В то время как мы окапывались, дивизии, занимавшие позиции южнее нас, продолжали наступление на Москву. Однако это оказалось очень утомительным и рискованным предприятием для утопающих в дорожной грязи штурмовых колонн.
Русские вскоре заметили, что левый немецкий фланг [группы армий «Центр»] прекратил свое продвижение вперед. В ответ на это они начали укреплять противостоявшие нам войска свежими пехотными, танковыми и артиллерийскими частями. 3 и 4 ноября у нас уже наблюдались небольшие ночные заморозки. Дорожная грязь подмерзла, что значительно облегчило снабжение. Но конечно, одновременно это способствовало и русским при переброске своих подкреплений.
Нойхофф, Маленький Беккер и я как раз были заняты тем, что рассматривали свои недавно отросшие бороды, когда в комнату ворвался запыхавшийся посыльный.
– Атака превосходящих сил вражеской пехоты при поддержке танков на позиции 10-й роты и соседнего батальона! – доложил он.
Нойхофф тотчас связался с пунктом управления огнем. В течение трех минут наша артиллерия открыла плотный заградительный огонь по участку перед нашим правым флангом, который подвергся атаке противника. Тем не менее в месте стыка с соседним батальоном уже успели прорваться восемь русских Т-34, которые раздавили своими гусеницами две наши 37-мм противотанковые пушки. Это был хороший наглядный пример того, что в борьбе с этими бронированными чудовищами наши маломощные 37-мм противотанковые пушки действительно были не чем иным, как «танковыми колотушками»! К счастью, нашим пехотинцам удалось отрезать от танков, а затем и полностью уничтожить вражескую пехоту. И вот теперь шесть из восьми бронированных машин устремились к деревне, лежавшей справа позади нас, а два других танка, описав большую дугу, приближались к нашей деревне с тыла.
Нигде не было видно ни одной живой души, когда вскоре эти Т-34 загрохотали по деревенской улице. Все наши солдаты куда-то попрятались. Мои три санинструктора и я осторожно выглядывали сквозь щели закрытых оконных ставен перевязочного пункта. Объятые ужасом, мы наблюдали, как танки с грохотом и лязгом пронеслись всего лишь в трех метрах от нашего дома. Если они сейчас выстрелят по нашему дому, мелькнуло у меня в голове, то мы все окажемся погребенными под его обломками.