– Мы все сражаемся с полной самоотдачей, потому что нам не остается ничего другого! – сказал фон Бёзелагер. – С Гитлером или без него, но поражение нашей родины было бы ужасной катастрофой! Германия не может себе позволить проиграть еще раз…
* * *
Под покровом густого утреннего тумана вражеская пехота численностью около 6 тысяч человек прорвала редко занятую линию обороны соседнего 37-го пехотного полка и продвинулась почти до самого командного пункта полка. 2-й батальон нашего полка был в спешном порядке переброшен на соседний участок, чтобы снова закрыть прорванную переднюю линию обороны. Наш 3-й батальон получил задание помочь уничтожить прорвавшиеся и теперь окруженные подразделения противника. Красноармейцы не сдавались, как раньше, а бились до последнего человека. Завязался кровавый бой, это было настоящее побоище. Но и мы сами понесли существенные потери: командир 37-го полка вместе с десятью другими офицерами был убит, еще восемь офицеров получили тяжелые ранения, и более двухсот унтер-офицеров и рядовых были убиты или ранены.
Через два дня мы снова вернулись на свои старые позиции, и опять потекла мирная жизнь. У нас было предостаточно свободного времени. И я решил воспользоваться удобным случаем, чтобы обучить весь личный состав батальона основам оказания первой медицинской помощи. Еще во время последнего огневого налета, который стоил жизни лейтенанту Якоби и Дехорну, я обратил внимание на их полную неосведомленность в этой области и беспомощность. Я проводил свои занятия под кронами старых, тенистых деревьев. Солдаты рьяно взялись за дело, так как теперь во время войны офицеров и рядовых связывали и другие узы, а не только дисциплина. Во время тяжелых переходов и боев мы все стали хорошими товарищами.
Эти курсы по оказанию первой медицинской помощи, практической гигиене, обнаружению заразных болезней и борьбе с ними полностью оправдали себя во время тяжелых боев, ожидавших нас осенью и зимой. Даже во время тяжелых арьергардных боев ни один раненый никогда не оставался без медицинской помощи. Весь наш батальон представлял собой тесное сообщество, объединенное принципами взаимопомощи.
* * *
Русский старик с седой бородой и в поношенном сюртуке ждал нас при выезде из лагеря для военнопленных на озере Щучье. В том, как он поднял руку, чтобы остановить нашу автомашину, было что-то властное, а когда он направился к нам, во всех его движениях и в манере держаться сразу почувствовалось врожденное достоинство. Он обратился ко мне почти на безупречном немецком: