ГЛЕН
Повесть
Глава 1
Глен Чернов сидит в баре аэропорта Кеннеди, пьет дорогой в цене и исключительно мерзкий на вкус кофе.
Нью-Йорк, душный июньский день, впрочем, внутри в здании спасительная прохлада от кондиционеров.
Усилием воли Чернов подавляет в себе желание то и дело смотреть на часы. Себе ли самому, кому-то ли незримому другому задает вопрос: «А если она – моя дочь? Что тогда?» Сокрушенно вздыхает, делает глоток отвратительного кофе, отчего на душе становится еще хуже. «Нет, быть этого не может, не может никак!.. А если все-таки дочь?..» Ответа на этот вопрос Чернову дать не может никто, кроме Киры. Но Кира далеко, аж в Москве, и не виделись они с ней ровно двадцать лет. Глен кривит губы, надувает щеки.
Звучат объявления о задержке или прибытии очередного самолета. Все томимы ожиданием. Детишки выклянчивают у родителей деньги и возвращаются к игровым автоматам: на экранах с визгом и грохотом переворачиваются автомобили, взрываются подбитые самолеты.
«Встреча сорокасемилетнего папаши с девятнадцатилетней дочуркой, которую он видит впервые. И где? В аэропорту! Вот сейчас она подойдет, обнимет и скажет: «Здравствуй, папочка!» Ну чем не древнегреческая трагедия на современный лад?..»
Наконец, услышав сообщение, он идет к заградительным перилам, где встречают пассажиров рейса Москва – Нью-Йорк.
Коридор для прибывших пассажиров пустует недолго. Вскоре по нему проплывает стайка стюардесс – белозубые улыбки, мелькающие икры стройных ног.
Перед глазами Глена вдруг возникает рой картин и образов; сквозь гам аэропорта, крики и болтовню он явственно слышит голос Киры, ее волнующий шепот, ее ночное дыхание на его плече...
...Москва, Шереметьево, 1994 год. Глен сидел на своем чемодане, ждал, когда начнут регистрировать билеты. Шла первая война с Чечней, боялись терактов – усиленные наряды вооруженных солдат патрулировали аэропорт. Солдаты требовали предъявить документы у кавказцев и всех подозрительных типов.
А за высокими стеклянными дверями аэропорта мела пурга, снегом заносило шоссе, луна – и та была не видна в небе воюющей страны. Глен тогда почему-то посчитал это удачей – улетать в такую жуткую зиму, в снегопады и бураны – словно снегом должно было замести, засыпать все его следы.
И вдруг... Как ведьма, Кира влетела в аэропорт, раскрасневшаяся с мороза, в короткой шубке, в тупоносых сапогах и сбившейся набок сиреневой шапочке. В руках держала огромный кулек. Глен посмотрел на нее своими мутными с похмелья, измученными глазами и только тогда понял, что любит Киру – однажды и навсегда – со всей ее бабьей нелепостью и безграничной преданностью ему.