Вот, наконец, 125-я стрит и любимая бакалейная лавка. Возле нее, как всегда, куча забуханных негров и испанцев, среди них Джонни. Покупаю двенадцать бутылок пива и упаковку табака. Одну бутылку даю Джонни, а он за это дарит мне марихуану.
Затем, сойдя с дороги, продираюсь сквозь кустарник. У невысокого здания с заколоченными дверьми и окнами лежит матрац, кусок пластика и одеяло – это моя летняя резиденция. Вдруг замечаю: кто-то здесь есть. Какая-то чернокожая сидит на моем матраце. Завидев меня, вскочила.
–Sorry, sorry, – залепетала она. – Это твой матрац?
–Да, мой. Здесь моя вилла.
Она хихикнула, оценив шутку. Она довольно привлекательна. На вид ей лет двадцать, одета в легкую футболочку и очень короткую юбку. Несложно догадаться, что проститутка. Через плечо перекинута сумочка, в которой наверняка лежит «походный» набор – косметика, сигареты и презервативы.
–Что ты пьешь? – спросил я.
–Все подряд: виски, водку, ром.
–А пиво?
–Пиво тоже.
Даю ей бутылку. Вместе с ней сидим, курим ее сигареты, пьем мое пиво.
–Меня зовут Лили, – сказала она и поцеловала меня в губы.
Губы ее теплые и гладкие, как шелк. Не сомневаюсь, что Лили – ее профессиональная кличка, среди проституток Гарлема Лили часто встречаются. Она рассказывает о себе: «работает» на улице с пятнадцати лет, курит крэк, пьет. Школу не закончила, живет в негритянском Гарлеме, но работает в испанском. По ее словам, в испанском не такая жесткая конкуренция.
Лили допила пиво, ей пора «на работу». Сказала, что не прочь бы к тому забору приводить своих клиентов: ей это место очень понравилось. Спросила, не помешает ли мне.
–Нет, не помешаешь.
Поцеловав меня еще раз, ушла. А я закуриваю марихуану, подаренную Джонни. Выкуриваю только половину сигареты. У Джонни очень крепкая марихуана, от такой могут начаться глюки.
Пришла. Крыска Анечка решила проведать, как мои дела. Смотрит рубиновыми глазками, чистит свои усики. Анечка красивее и крупнее крыс Бруклина: вся она серая, а сзади, вокруг хвоста, желтое пятнышко.
–Сегодня, Анечка, у меня для тебя ничего нет. Я сидел в тюрьме. Поесть тебе принесу в другой раз.
Анечка, понимающе поморгав, убежала. А мне стало очень тоскливо, потому что меня давно бросили все женщины, я никому не нужен, даже крысам. Остается разговаривать с самим собой, с родителями, с друзьями, даже с теми, кого уже нет в живых...
Допью последнее пиво и лягу спать. Что же я буду делать завтра? Пойти на WаrdsIsland, где полно бомжей? С недавних пор там появилась банда поляков, с которыми мне встречаться незачем. Лучше собрать на улице газет, чтобы по фотографиям и заголовкам узнать, что происходит в мире, купить много пива и скрыться на камнях, на берегу Гудзона.