– Юрчик, Юрчик, не надо, не надо, брат, – Сашка стал хлопать его по плечу.
Влад тоже подошел, обнял Юрку с другой стороны.
– Да, да... Жизнь наша, видите, как бежит... – сказал Сашка.
Юрка отнял руки от своего лица. Глубоко и свободно вздохнул, как будто сейчас что-то решил для себя. Наконец, разрешил что-то важное, мучительно лежавшее на его сердце долгие годы.
Повернулся к Владу и вдруг обнял его. Так сильно обнял, стиснул, словно хотел раздавить в объятиях. Прижался к нему горячим, мокрым от слез лицом:
– Владя, Владя...
Глава 11
Они остановились с папой возле невысокого дома на Андреевском спуске, под номером 13. Папа сказал, что в этом доме сто лет назад жил писатель, Мастер, создавший бессмертный роман о Киеве – «Белая гвардия», и много других замечательных романов.
Жаль, что Матвей имени этого писателя-Мастера не запомнил, потому что его внимание в тот момент отвлек черный кот, вынырнувший из раскрытого окна того дома под номером 13. Кот прыгнул на водосточную трубу.
– Мр-ря-у! – и к самым ногам Матвея.
– Бегемот! Папа, смотри, наш Бегемот! – воскликнул Матвей.
И вправду, этот кот был поразительно похож на чикагского, бездомного, которого Матвей кормил по утрам рыбками. У него тоже было белое пятнышко на передней правой лапке и белый элегантный галстук на груди. Приблизительно тех же размеров, что и чикагский Бегемот. Только тот, чикагский, хоть и бездомный, все же был толстоват и немного ленив, а этот – киевский, худощав, подвижен, и, кажется, очень дерзок.
Кот увязался за ними и шел следом по всему Андреевскому. Потом они с папой сидели в открытом кафе. Матвей кормил нового Бегемота кусочками колбаски из гамбургера.
Папа спрашивал, не скучает ли Матвей по дому, по маме. Сказал, что осталось два дня «памолвничества», и – домой, в Чикаго.
Матвей гладил кота. Кот, когда на его спину легла ладонь ребенка, выгнулся весь, вытянул шею и заурчал: мр-р... мр-р... Один глаз у него был зеленый, а другой чуточку синеватый. Он явно блаженствовал и по всему было видно, что с Матвеем расставаться не собирается.
Все-таки, как бы ни был забавен кот, сердце Матвея обливалось кровью. В своем воображении он видел гору, на вершине которой стоит красивое, как дворец, рок-кафе. И на эту гору с грозным рычанием ползет чудовищный экскаватор с опущенным железным ковшом. Черный дым вылетает из его выхлопных труб...
Сидя на корточках, Матвей гладил пушистое брюшко кота. В голове его вдруг начало мутиться – то ли от усталости, то ли от дыма воображаемого экскаватора, то ли из-за перемены погоды, – вокруг стало пасмурно и очень душно. До уха Матвея отовсюду доносились непонятные слова: «отож», «авжеж», «трэнд-брэнд», «во бля»...