— Долго ещё, батюшка, будет бурлить Кровавая Река по России. А потом иссякнет, высохнет. Одумается народ русский, вознесёт покаянные молитвы ко Господу Богу нашему Иисусу Христу. И зазлатятся купола на новых храмах, встанут из руин осквернённые антихристами святыни. Поверь, отец Серафим, обретёт наше любезное Отечество прежнюю славу и могущество, вернётся к вере православной. Будь покоен! И нас вспомянут, и помолятся за души наши грешные…
Видение исчезло так же неожиданно, как и возникло. Радостный отец Серафим проворно встал со скамеечки, снова опустился на колени в молитвенном благоговении: «…Вечная память святым Алапаевским мученикам. Слава Богу за всё!»
Отец Серафим поправил огонёк в лампадке и тихо вышел, плотно закрыв за собой дверь станции «Вечность» — последней остановки на скорбном пути Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны Романовой, а в тайном постриге — схимонахини Алексии.
ПЕРВЫЙ ШАГ
Суд без милости не оказавшему милости.
Иак. 2:13
1.
После утренней «летучки» редактор попросил Андрея остаться.
— Слушай, старик, есть темка. Может, возьмёшься?
— О чём?
— О нашем Никольском храме. Вернее, даже не о самом храме, а о приюте для старушек. Богадельней называется. А если ещё точнее, то о сестричестве, которое там организовано и довольно активно, говорят, действует. Духовником у них отец Георгий, настоятель храма. Интереснейший человек, между прочим.
— Ну, не знаю… Я и в церкви-то никогда не был. А уж сестричество какое-то, богадельня, духовник — это вообще для меня тёмный лес.
— Не прибедняйся, старик. Ты хваткий на новое. Берись, не бойся. Религиозная тема непростая, я понимаю. Но начинать нам разрабатывать её надо. Обязательно надо! Посмотри, что творится вокруг, особенно с молодёжью. Деградация, понимаешь, деградация! Согласен? И всё, между прочим, гораздо серьёзнее, чем может показаться на первый взгляд. Так что свежую струйку, этак, скажем, не навязчиво, читабельно подпустить в наше издание просто необходимо. А?
— Понимаю, Митрич, но… но все равно как-то не по себе. Честно говорю — страшно. Без подготовки связываться с религией — здесь и людей недолго насмешить. Не польза, а вред только будет.
— Слышь, старик, а я в Бога верую, — вдруг доверительно сообщил редактор, вроде и не услышав сомнений Андрея.
— Да ну?
— Правда! Ни понять, ни объяснить ничего пока не могу, а вот чувствую последнее время, что Бог есть. И каждый из нас, вся наша жизнь, все наши взлёты и падения у него под контролем. Да, да! Он всегда с нами. Он рядом, вот и сейчас он слышит нас… А нам некогда в церковь сходить. Деловьё!