— Так озеро отравлено?! — Я с сомнением посмотрела на черта.
— Конечно.
— Но мы же пользовались его водой!
— Ты же с моего согласия ей пользовалась. Вода эта хранит чудесные свойства, но пользоваться ей нужно умеючи.
Я постучала карандашом по ладони, расправила на коленях листы бумаги. Анчутка прищурил глаза и проговорил:
— Ты ведь не за вопросами по курсовой пришла. Чего стесняешься, давай, выкладывай.
— Я это… Вспомнить хочу… Ну все сначала… — Я запуталась в словах и не знала, куда девать руки.
— Так я и знал. Не боишься?
— Конечно, боюсь, — созналась я, — но еще сильнее узнать хочется.
— Тогда ты знаешь, что нужно сделать. — Анчутка уставился мне в глаза. — Посмотри в зеркало.
«… Мы с Венькой сидим на крутом берегу речки, ветер лохматит волосы, мы болтаем босыми ногами. Я время от времени отщипываю от его булки с маком и, жмурясь от удовольствия, кладу себе в рот кусочки. Венька всего на год старше меня, но кажется взрослым и рассудительным.
Вчера мы поссорились из-за дохлой крысы, которой кидались друг в друга. Я нечаянно утопила ее в бочке с водой, и Венька за это надергал меня за косу и пребольно щелкнул в лоб. Я рассвирепела и кинулась на него с кулаками. Мы повалились в придорожную пыль и долго пыхтели и тузили друг друга кулаками, пока бабка Акулина не растащила нас в разные стороны.
Сегодня утром Венька пришел под окошко и предложил отдать половину булки, если я перестану дуться.
— Твоя бабка Акулина — ведьма, — вдруг говорит Венька, мамка сказала, ее сожгут.
Я хочу негодующе закричать, что никакая она не ведьма, просто знает травки, которыми лечат. Но в последний момент язык произносит совсем другое:
— Если моя бабка — ведьма, то она сама твою мамку сожжет!
Венька вспыхивает и, широко разевая рот, верещит:
— А твоя мамка была падшей женщиной!
Слово «падшая» я не понимаю, поэтому ору в ответ:
— Твоя мамка тоже падшая! Сама вчера видела, как она с ведром воды у колодца навернулась!
Венька захлопывает рот, слово «падшая» неизвестно и ему. Немного помолчав, он говорит:
— Маманька говорит, что твоя мамаша путалась с каким-то магом.
Мне сразу представляется, как моя покойная матушка путается под ногами у непонятного, большого существа.
— А кто такой маг? — Я морщу лоб.
— Это колдун, — серьезно объясняет Венька.
— А он еще одну булку наколдовать может? — Я с сожалением облизываю пальцы.
— Целых вот столько! — восклицает Венька и протягивает мне две растопыренные руки.
Я с уважением смотрю на его пальцы и мечтаю, чтобы в нашу деревню зашел какой-нибудь добрый маг.
— Дымом пахнет, — замечает Венька и поворачивает голову в сторону деревни. — Верька, смотри! — кричит он, тыкая пальцем туда, где поднимается столб черного дыма.