Тощий разглядывал бутыли и прищелкивал языком. Глядишь, не такая уж и пропащая смена! Одну бутыль пришлось отдать десятнику, зато вторая чудесно согрела тело и душу.
Я с подхихикиванием заскочила в кабак Никодима. Похлопала глазами, стоя на пороге, привыкая к полумраку, выхватила взглядом друзей за столиком в дальнем углу и уверенно туда направилась. Аэрон при моем приближении вздрогнул и пробормотал:
— Я тебя не узнал.
— Богатой буду! — заулыбалась я. Алия протянула мне платок, Лейя зеркало. Я глянула на свое отражение и, испугавшись чуть не до икоты, стала поспешно вытираться платком, делая вид, что не замечаю с нетерпением ерзающих друзей. Стянула старую куртку, платок, надела шубку и шаль.
— Верея! — заголосила, потеряв терпение, Алия. — Рассказывай!!!
— Чего рассказывать-то? Вино у них. Через полчасика пойдем в Веж, стражники как раз созреют.
Аэрон кивнул кабатчику, тот поставил перед нами кружки с вином. Мы стукнули деревянными боками кружек и выпили за успешно завершившуюся первую часть плана.
В это время на довольно приличном постоялом дворе в Веже, который заняли жрецы Хорса, среди монахов-рыцарей шел следующий разговор.
— Жаль, что учеников бесовской Школы нынче в город не пущают! Ужо мы бы порезвились! — с сожалением промолвил один ИХ них, отпивая из кружки пиво и рукавом утирая пену с усов; Все монахи были как на подбор — сильные, ладные, горячие, готовые во славу Хорса сразиться со всем миром.
— После того старого оборотня никакой нечисти не встречали! — Монах шлепнул по крепкому заду разносчицу и загоготал, когда та поспешила удалиться на безопасное расстояние.
— Власти перестраховались, — продолжал первый, — защищают это бесово отродье!
— Чертов буран! — выругался третий. — Давно бы в Чаронице были! Теперь киснем тут… — Он покосился в сторону соседнего столика, где гордо восседали молчаливые жрецы. — И чего их охранять? — перешел он на трагический шепот. — Двое магов нечисть и близко не подпускают. В какой-то деревеньке озверевший упырь кинулся, так даже на сто шагов не подпустили, сожгли начисто! Даже позабавиться не дали. — Рыцарь поспешно закрыл рот, заметив присоединившиеся к жрецам две фигуры в плащах-балахонах. — Легки на помине!
— Тоже ведь нечисты, а считаются белыми! — поддержал его усатый, поправляя тяжелый меч.
Во второй половине дня у ворот Вежа трое недовольных внезапно поняли, что пить ворованное вино — нехорошо. Первым муки совести испытал десятник. Схватившись за живот, он атаковал нужник, решив навеки в нем поселиться. Вторым нехорошее брожение вина в животе почувствовал тощий и, так как нужник был оккупирован десятником, который место дислокации менять не собирался ни за какие коврижки, вовсю кроя матом и мелкую воровку, и погоду, и промерзшие унты, затаился в кустах под стеной. Здоровяк проводил его взглядом и, повернувшись к воротам, заметил четверку приближающихся путников, которые со смехом перекидывались снежками и не особо спешили. Покосившись на сотрясающиеся от отборного мата кусты, детина, притоптывая от нетерпения ногами, ждал, пока пройдут эти четверо. Те не торопились. Три молоденькие девицы и парень хохотали и, видимо, решили собрать на свою одежду весь снег.