— Сколько же нужно денег? — спросил Борис.
— О-о… И не надо спрашивать! У нас таких денег нет, и взять их неоткуда.
Но тут Бориса осенило:
— А если в камне выдолбить нечто вроде ниши и затем вставить в неё плиту?..
— Ну, это извините, нарушит цельность.
— Берусь найти мастеров, впишут заподлицо.
— Ну нет, мы такого решить не можем. Есть архитекторы, они в Москве, в области — надо решать с ними.
Председатель говорил неуверенно, он весь как-то сник и потерялся. И собеседница его погрустнела. Ей, вероятно, доставляло удовольствие видеть председателя, — может быть, её приятеля, — всегда и во всём правым.
— Дело святое, не можем мы уклоняться, — напирал Борис.
— Есть проект — надо согласовать, — слабо возражал председатель.
— Хорошо! Назовите мне фамилии людей, с которыми следует всё обговорить.
Председатель оживился и стал перечислять инстанции, должностных лиц. Борис записал фамилии, адреса и откланялся.
— Не забудьте — нам нужны средства, — напомнил председатель, — разрешение — одно, а тут без денег не обойдешься.
Две недели катал Борис на своей «Волге» по инстанциям, — в каких только кабинетах ни был — и в приёмных насиделся, в очередях настоялся, — никогда, ни в каких своих собственных делах не употребил он столько энергии, не сжег столько нервов, не проявил такую настойчивость и упорство.
В субботу, во второй половине дня после завершающего удачного визита к высокому начальству возвращался на дачу расслабленный, умиротворенный.
Начальник сказал:
— Хлопочете за своего тезку, Борис Петрович? Это хорошо. Это благородно и по-настоящему красиво.
Борис смущенно улыбнулся и, как бы оправдываясь, добавил:
— Но это, к сожалению, и всё, что роднит меня с героем.
Начальник заметил:
— Мы все в долгу у этих ребят, отдавших за нас, за нашу Родину самое дорогое, что имели — жизнь. И хотя, признаться, нелёгкое дело шевелить памятник героям, но мы издадим Постановление, выделим деньги — сделаем всё, что положено.
Начальник встал, протянул Борису руку — они дружески и с какой-то родственной теплотой обменялись рукопожатием.