Юрка потрогал с опаской валун, рядом с которым стоял, и тяжело присел на него. Я осталась стоять и смотреть на то, как он пытается примириться с моими словами.
- Наверное, я точно старею, - вдруг усмехнулся он. - Чем дальше, тем мои друзья все больше и больше кажутся мне беспомощными детьми, и я прихожу в отчаяние от того, что не могу уследить за всеми сразу и уберечь каждого...
Пока он произносил это, его правая рука расстегнула куртку, и ладонь, проскользнув на грудь, прижалась к сердцу. Юра зажмурился и побледнел. Я испугалась и бросилась было к нему, но брат предостерегающе поднял руку и приложил палец к губам:
- Все, все... Тихо, не делай резких движений!
- Это ты не делай резких движений! - от страха за него я сама разозлилась на весь свет. - Всех уберечь хочешь, а о себе ты подумал?! Вот о том, до чего ты себя довел, я точно не забуду рассказать всем, кого это касается!
- Не ори, - мрачно проворчал Юра. - Ничего страшного. Здесь просто слишком жарко и душно...
- Угу, и еще слишком опасно, а сестра слишком легкомысленна, а иерарх слишком самоуверен и беспечен, а шпион слишком силен и опытен... - взялась перечислять я, - Да к тому же еще кто-то, известный нам обоим, слишком много курит!
Юра резко оборвал меня:
- Рэста, замолчи!
Он уже вынул ладонь из-за пазухи, но я подозревала, что он сделал это для того, чтобы не пугать меня. Губы у него были, по-прежнему, серые и сухие. Я очень мало общалась с ним даже сейчас, когда мы были с ним вместе, откуда мне было знать, что с ним так плохо? Такая адская работа могла подкосить чье угодно здоровье, тем более Юры, на которого всю жизнь валились только одни испытания и потери, и чем дальше, тем эти испытания были все безжалостнее.
- Скажи, Юра, есть ли что-то такое, что могло бы хоть немного вывести тебя из этого оголтелого напряжения?
- Есть, но увы, это невозможно.
- А именно?
- Я не хочу об этом говорить, - отрезал он.
- Когда я услышала о том, какую деятельность ты развернул, а потом увидела это своими глазами, мне показалось, что ты нашел свою настоящую жизнь. А оказалось, что ты на пределе. Так что же может тебе помочь?
Юрка посмотрел мне в глаза:
- То, что невозможно в принципе... Это Виллен нашел свою настоящую жизнь. А моя жизнь осталась в Питере... Причем не в том виде, в котором она находилась в последние годы, проведенные там... Настоящая жизнь была лет десять тому назад, когда я жил на служебной квартире управления, вернее, не жил, а наведывался туда в коротких перерывах между командировками... Тогда общество Олежки доставляло мне удовольствие, потому что он был похож на человека, а не на комок нервов... Тогда в забытом богом интернате меня ждала симпатичная сероглазая девчушка, о встрече с которой я начинал думать, едва только простившись с ней... Кто мне это все вернет? - Юрка снова слегка напрягся, и по лицу его пробежала болезненная тень, - Олегу проще, он всегда найдет, на кого вывалить свои муки, а мне и возненавидеть-то некого, кроме самого себя, вот ведь смешно... Если бы я знал, чего мне будет стоить мое же стремление к преображению... Но я не мог этого знать, поэтому исход не только закономерен, но и вполне заслужен...