— Владыка тут невиновен, Никон, это чтобы тебе, отче, покой создать, — ласково улыбаясь и гладя по седой голове старца, елейно поясняет настоятель.
Старец Никон, не надеясь лично увидеть Патриарха, попросил иеродиакона Павла написать Святейшему письмо, в котором умолял его Святейшество защитить его, больного старика, от насильственного перевода в другой монастырь, ему незнакомый.
Патриарх прочел “Прошение” отца Никона и вслух сказал:
— Не могу помочь, старче, придется тебе отсюда уехать…
“Предаст же брат брата на смерть и отец — чада; восстанут чада на родителей и убиют их”(Мф. 10, 21).
Когда отец Никон прощался с братией, он сильно плакал. Шутка ли сказать! Около 50 лет прожил он вместе с ними. Сколько трудов, скорбей, слез потратил он здесь! И вот теперь, изгоняемый отсюда, он не знал за что же все-таки его прогоняют. Он подошел к своему приятелю архимандриту Исидору, с которым часто вместе исповедовал народ. Архимандрит Исидор не любил отца Никона. Он, по существу, завидовал ему, потому что весь народ шел исповедоваться не к нему, а к отцу Никону. И теперь он в душе был рад, что Никона выпроваживают. Теперь ему будет больше славы и почета от народа. Прощаясь с отцем Никоном и стараясь как можно мягче умастить свою речь, он все же желчно проронил:
— Надо было тебе, отче, поменьше молиться, да пореже проповедовать, а то вот видишь, как получилось?..
Отец Никон поднял на собрата удивленные глаза и ничего не сказал. Комок подступил к горлу, дыхание сперлось в груди. Он судорожно махнул рукой и согбенный, жалкий, никому не нужный вышел из ворот… “Остров” двинулся со своего места (Откров. 6, 14).
Дорогой трудной в Эммаус
Шли два апостола в печали,
И к ним явился Иисус,
Но те Владыку не узнали.
И дивный Спутник им вещал:
“О! Сердцем косные для веры!
Христос страдал и вновь восстал!”
И приводить им стал примеры.
С горящим сердцем в Эммаус
Достигли путники селенья,
Был ими узнан Иисус
В Святейшей тайне “Преломленья”!
Увы! Увы! Надежды нет!
Ее не ждать от злобной черни.
Еще не брезжил утра свет,
У палачей готов был терний.
Душа моя скорбит смертельно,
Владыко правый, Отче мой!
Я неуклонно, безраздельно
Носил доселе крест святой.
Но ныне, о Владыка света,
Тяжел, тяжел мой крест, воззри
На муки тяжкие мои —
Да мимо идет чаша эта!..
…Друг мой милый! Что это так горько на душе? Кажется, горы, горы камня навалено на тебя! И нет у тебя силы вздохнуть свободно и легко… Или уже бедная грудь стала больной-пребольной, что уже не может дышать свободно? Или недобрые люди сковали тебя цепями железными по рукам и ногам, а тебе венок терновый надели?