Природа говорит: “Пускай ты царь творенья,
Кто дал тебе, скажи, венец твой золотой?
Ужель ты возмечтал, в безумном ослепленьи,
Что я раба твоя, а ты — властитель мой?
Частицу тайн моих тебе постичь дала я.
И ты возмнил, пигмей, что вот, меня познал.
Что дерзко заглянул в мое “святых святая”,
И свой там начертал закон и идеал.
Глупец! Я захочу — и, пораженный страхом,
Покорней станешь ты моих смирнейших псов.
Я землю потрясу — и разлетится прахом
Величие твоих гигантов — городов!
Я вышлю грозный мор с его сестрой — войною,
Цветущие поля я превращу в пески,
Я разолью моря, одену солнце мглою.
И взвоешь ты, как зверь, от страха и тоски.
Поверь, мне дела нет ни до твоих стремлений,
Ни до твоих надежд» Я знаю лишь числа
Безжалостный закон. Ни мук, ни наслаждений,
Ни блага, ни добра нет для меня, ни зла.
В победном шествии к неведомой святыне
Не знаю цели я, начала иль конца,
Рождаю и топчу без гнева и гордыни
Слона и червяка, глупца и мудреца.
Живи ж, как все живет! Минутною волною
Плесни — и пропади в пучинах вековых!
И не дерзай вставать на буйный спор со мною,
Предвечной матерью всех мертвых и живых!”
Так в вихре, в молниях, в грозе стихий природа
Гремит, как легион нездешних голосов.
Но с поднятым челом и с возгласом “Свобода!”
В обетованный край своих лазурных снов,
Сквозь бурю, ливень, мрак, в долине тихой рая,
Шатаясь, падая под ношей крестных мук
Вперед идет титан, на миг не выпуская
Хоругви правды и добра из мощных рук.
И гордо говорит: “Кто б этот пыл священный
Мне в душу не вдохнул, карая иль любя,
Игра бездушных сил иль Разум сокровенный —
Вновь погасить его нет власти у тебя!
Мертва ты и слепа в своей красе суровой,
Из книги Бытия, законодатель новый,
Я вычеркну порок, скажу: погибни тьма!
Скажу: зажгись рассвет! Взойди Эдем в пустыне,
Где след я оставлял тяжелого труда!
И будешь ты сама служить моей святыне
Иль я с лица земли исчезну навсегда…
(Арх. Евдок.)