— Бежим скорее! — испуганно шепнула Аня.
Но Оля еще медлила. Сердце кололо состраданием к несчастному. Но когда тот стал ворочаться, стараясь встать на ноги, и притом что-то грозил, они обе побежали прочь. Отбежав порядком, они остановились, прислушались. До них доносился голос пьяного. Он ругался, грозил всех покалечить, кто только посмеет встать ему среди дороги. Девушки шли молча. На душе было скверно и грустно.
Когда Аня рассказала эту историю маме, та обрушилась на них с укором:
— Дуры нетесаные! Лезете не в свое дело. Прилично ли девушкам лезть к пьяному мужику?! Напился, и пусть себе валяется…
Оля все время молчала. А вечером в постели даже плакала почему-то… Ночью ей приснился сон. Она увидала Господа в образе доброго Пастыря. Он лазил по горам и стремнинам, весь израненный. Он искал пропавшую овцу…
На работе девушки узнали, что ночью замерз человек из соседнего цеха. Говорили, что его бросила жена и вышла за другого, взяв с собою ребенка, которого муж безумно любил. Он не вынес этого горя, напился, и вот дорогой замерз. И никто не спас его от этой смерти. Оля целую неделю ходила, как подбитая. Душа болела, горько было за себя, и все думала: “Неужели мы не могли помочь несчастному?” Долго она решала этот вопрос. Наконец решила, что помочь было можно, если бы в душе была…
Отправляясь на войну, он взял с собой маленькое святое Евангелие. Носил его в правом кармане своей гимнастерки. У других в карманах были табак, папиросы, карты, а у него маленькое святое Евангелие. Читать приходилось мало: всегда среди солдат, служба, учеба. И только когда его ставили в наряд, на караул, он был один, но это были редкие моменты. Стоя на часах, он умудрялся прочесть несколько стихов из Евангелия, потом снова незаметно положить в карман гимнастерки. Целые месяцы, годы страшной военной жизни прожил солдат благодаря маленькому Евангелию. Конечно, диаволу не нравилось такое дело. Погубить такого человека, у которого на груди было Евангелие, он не мог. И вот он задумал уничтожить это Евангелие: ведь дух святого Евангелия не давал ему покоя. Оно было маленькое, завернутое в газету, но “запах” его разносился по всей казарме, по всем солдатам, полям, лесам, где только ни бывал по долгу службы солдат.