Если он забудет о нем, тогда он станет изменником не только тому, кто дал ему святое Евангелие, но и предателем Самого Христа.
“Священный Дар, Святая книга,
Сравняться может что с Тобой?
Желанный путь, Христово иго,
Зовет нас в даль благой стезей…”
Саше 6 лет, отец у него священник. Саша тихо подошел к двери, приоткрыл ее и посмотрел. Отец читал книгу. Ребенок на цыпочках подошел сзади.
— Папа, ты читаешь? — тихо спросил он отца.
— Да, Саша.
— А что, папа, скажи?
— Святое Евангелие.
— Евангель, да?
— Да, Саша.
— А зачем Евангель читаешь, папа?
Отец не отвечал, чувствуя нелепость вопроса.
— Ну, папа, скажи.
Но батюшка молчал.
— Папа, я буду плакать, — настаивал Саша сквозь слезы.
Отец, видя безуспешность попытки отвязаться от сына, поднял голову от Евангелия и внушительно сказал Саше: “В Евангелии я встречаю Господа Иисуса Христа, я вижу, как Он молится Богу среди ночи на горе, вижу, как плачет у гроба друга своего Лазаря”…
Батюшка хотел говорить еще больше, как он видит Господа, исцеляющего слепого, как он воскрешает дочь Иаира, как Милосердный Спаситель утешает плачущую мать — наинскую вдову и воскрешает ее сына, как Он сидит на горе и кротким голосом учит народ заповедям блаженств. Батюшка хотел сказать Саше, как, читая святое Евангелие, он видит Спасителя ласкающим детей, которых так нежно любил и жалел…
Но Саша уже не слушал отца. Он теребил пальцами край его рясы и, умоляюще глядя в глаза, шептал:
— Папа, папа, а мне можно?
— Чего, Саша?
— Посмотреть на живого Господа.
Батюшка растерялся и не знал что сказать. Саша тихо заплакал, да так жалобно-жалобно.
“Папа, ведь и мне хочется поглядеть, как Господь идет по дороге”, — он умоляюще глядел отцу в лицо, и слезы, горячие слезочки, текли по милому личику ребенка.
Батюшка глубоко вдохнул и сказал: “О, Господи Боже наш, не посрами детской веры малютки. Ну, ладно, Сашенька, не плачь, — сказал он сыну. Вот иди сюда ближе к святому Евангелию и смотри в Него”.
Ребенок оживился. Он уставился голубыми глазками на страницы большой книги и замер, как изваяние…
Отец следил за выражением лица ребенка…
Вот лицо Саши побледнело, как полотно… вот оно зарумянилось от прилива возбуждения чувств, а глазки, детские глазки горели, как две маленькие звездочки.
Саша забыл всех и все. Он созерцал какое-то дивное видение. Он видел Господа Иисуса Христа с учениками. Они шли по песчаной палестинской дороге. Головы их были открыты лучам жаркого солнца, бедная одежда и босые запыленные ноги…
“Папа, папочка!” — вдруг закричал Саша, и сам задрожал как в лихорадке… Отцу стало страшно. Он перекрестился и тихо закрыл святое Евангелие. Ребенок был вне себя. Он стоял, как зачарованный, а когда опомнился, то бросился отцу на шею и зарыдал. После он говорил маме, какой хороший Господь, и задавал тысячи вопросов: “Мама, а мама, а почему Господь такой печальный? А почему, мама, Ему негде отдохнуть? А кто Его жалел, мама? А почему, мама, ты не читаешь святое Евангелие?”