Преподобный Серафим Саровский в известной беседе «О цели христианской жизни» (1831) проникновенно учил «о дыхании жизни, совокупно от Всех Лиц Пресвятой Троицы на весь мир дышащем и все концы мира в руке своей содержащем» и об усвоении его в Церкви — о «сопребывании с духом нашим Троического всетворческого единства Вседержителя» [179]. Богословами Троицы по преимуществу были крупнейшие богословы-иерархи XIX столетия, положившие начало формированию современной русской богословской мысли: святитель Филарет (Дроздов) [180], архиепископ Иннокентий (Борисов) [181], епископ Иоанн (Соколов) [182] и святитель Феофан Затворник [183].
С развитием русской богословской науки все более триадоцентричным становится и построение догматических систем. Если первый из русских систематиков архимандрит Антоний (Амфитеатров) в своем «Догматическом богословии» (1848 г.) посвящает «учению о Таинстве Пресвятой Троицы» менее 20 страниц [184], то у архимандрита Сильвестра (Малеванского) глава «О Боге Троичном в Лицах» занимает более 400 страниц, составляя две трети объемного второго тома его догматической системы и охватывая историю догмата Троичности от библейских времен до XIX века [185].
Другие богословы сосредотачивали внимание на той или иной исторической эпохе в развитии догмата. Несколько работ было посвящено выяснению Троичного догмата непосредственно по данным Священного Писания. Назовем здесь работу упоминавшегося нами архимандрита (впоследствии архиепископа) Алексия (Ржаницына) «Ветхозаветное учение о Таинстве Пресвятой Троицы» [186] и анонимно изданное в Киеве исследование «Учение книг Ветхого и Нового Заветов о Святой Троице» [187].
Тринитарному вопросу в период Вселенских Соборов была посвящена докторская диссертация А. А. Спасского [188]. О древних символах веры писали И. В. Чельцов [189], А. П. Лебедев [190], А. Преображенский [191], В. Д. Попов [192].
Тринитарные воззрения отдельных отцов и учителей Церкви исследовали в своих работах В. В. Болотов [193], иеромонах Кирилл (Лопатин) [194], Н. Остроумов [195], А. П. Орлов [196], И. И. Адамов [197]. Историей антитринитарных учений занимались профессор патрологии Казанской Духовной Академии Д. В. Гусев [198] и профессор догматики той же Академии Е. А. Будрин [199].
Продолжались также попытки рационал ьного обоснования догмата Святой Троицы с помощью естественно-научных, философских и психологических аналогий. В этом смысле большой интерес представляют работы И. Платонова [200], архимандритов Михаила (Грибановского) [201] и Антония (Храповицкого) [202], П. П. Соколова [203], анонимного автора в «Богословском вестнике» [204], а также профессора Московского университета Б. М. Мелиоранского [205] и протоиерея Николая Петрова [206]. Большой вклад в развитие триадологической темы внесли также исследования русских религиозных философов XX века — священника Павла Флоренского [207], протоиерея Сергия Булгакова [208], Л. П. Карсавина [209], выходящих, впрочем, в некоторых пунктах за рамки русской православной традиции. Совершенно внецерковную триадологию развивал в своих работах Д. С. Мережковский, один из организаторов и вдохновителей Петербургских религиозно-философских собраний, связывавший «тайну Трех» с сектантским эсхатологическим ожиданием «третьего завета» [210].