. Художник не может существовать без отчуждения - это причина и предмет его творчества.
В порядке возражения заметим: из сказанного следует, что всякое творчество есть уже отчуждение, что бизнесмен, политик, гражданин также пользуются "благом отчуждения". В итоге, каждый человек отчужден.
Понятие отчуждения несводимо к исчерпывающему определению, тем более что в истории философии и политических учений сама эта категория имела широкое хождение и трактовалась по-разному.
Античные киники[572] делали различие между "своим" и "чужим". Причем их понимание алиенации чрезвычайно близко примыкает к нашему пониманию "внутренней свободы", "духовной свободы", "внутренней эмиграции" в условиях политической несвободы и недемократических режимов. Внутренняя свобода никак не соотносится с внешним миром и не может быть отчуждена ни властью, ни законом. Таким образом, отчуждение с самого начала его философского истолкования обретало государственно-правовой смысл.
У Аристотеля равнозначный смысл имеет понятие, переводимое с греческого как "исключенный из общества". В переводе С.А. Жебелева соответствующий фрагмент из "Политики" Аристотеля выглядит следующим образом: "Если же будут какие-нибудь другие люди, отличные от
обрабатывающих землю для себя и от воинов, то в государстве получится новая, четвертая часть населения, не принимающая участия ни в чем, чуждая гражданству"[573].
Определения отчуждения в христианской теологии не связаны с государственно-правовым аспектом алиенации (разве что опосредованно, через церковь, выступающую в ряде случаев в качестве политического института и узурпирующую право на воссоединение человека с "отчужденным" Богом).
Как бы классическое определение отчуждения, действительно достаточно емкое, содержится в одном из посланий апостола Павла: "Будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их" (Еф.4:18). Здесь мы находим многие из характеристик отчуждения: дефекты рассудка ("понимания" в английском переводе Нового Завета), отчуждение от Бога, от религии и, очевидно, в более широком смысле - от праведного пути; наконец, невежество, ожесточение ("слепота сердца" в английском переводе - Ephesians, 4:18) - извечные спутники человеческого отчуждения.
Э. Мизрухи цитирует Д. Белла, указывавшего, что и "для ранних христиан отчуждение означало отделение человека от Бога"[574]. В этом контексте особый смысл приобретала библейская легенда об Аврааме, классическом прототипе современного отчужденного человека, мятущегося между верой и безверием: не случайно С. Кьеркегор предложил сразу 4 трактовки сюжета об Аврааме