Но Воронцов успел изобразить такое раскаяние, состроил такую жалостную мину, что Соня, не выдержав, расхохоталась, и конфликт забыли. Хотя в последний момент ей показалось, что в глазах графа мелькнуло довольное выражение. Довольное чем - тем, что он смутил княжну или... Что там он себе напридумывал, этот ерник?
Словом, неприятное чувство у девушки осталось, как она ни уверяла себя, что это всего лишь досадная случайность. После сего ли случая, а, может, само по себе, её чувство к Дмитрию Алексеевичу приобрело, по выражению самой княжны, серый оттенок. Вроде, не было в ней откровенной неприязни, антипатии, но лишний раз лицезреть графа ей не хотелось.
К сожалению, маменька не собиралась разбираться в Сониной неприязни и упорно приглашала Воронцова в гости то на чай, то к обеду. Сегодня вот тоже... Хотя именно сегодня Соне как никогда хотелось побыть одной. Она-то и читала Вольтера в гостиной, чтобы быть у матери на глазах, иначе та начнет ей пенять на затворничество. Мария Владиславна пошла бы к себе, отдохнуть после обеда, а Соня смогла бы спокойно рассмотреть свою находку.
Именно она занимала сейчас Сонины мысли, потому что найдена была княжной так неожиданно, так странно...
Итак, едва только княгиня оделась и отправилась с визитами, Соня решила опять заняться своим проектом родословной. Для этого ей понадобился большой лист бумаги вместо черновика, на котором она стала бы вычерчивать свое древо.
Она решила послать Агафью в кладовку, где у Астаховых хранились куски обоев, которыми недавно оклеивали стены в гостиной. Вообще, петербуржцы предпочитали пользоваться штофными - тканевыми - обоями. Их привозили из Китая, и уже несколько лет княгиня пользовалась ими, уверяя других, что это очень модно. На самом деле, они обходились намного дешевле, а выглядели вовсе не хуже штофных.
Обратная без рисунка сторона бумажных обоев как раз подошла бы Соне для её работы.
Однако, вместо того, чтобы немедля пойти и принести то, за чем посылала её княжна, строптивая горничная, которая, кроме всего прочего, следила и за хозяйственными расходами в доме, вдруг заартачилась и стала препираться с нею. Мол, обои дорогие, говорят, что и не китайские, а японские, привезенные из дальнего-далека. И куплены по случаю. А ну как где приклеенный кусок оторвется или испачкается, да понадобится заменить, а такие точно попробуй потом достать...
Словом, Софья не выдержала и закричала:
- Ежели ты, Агафья, тотчас же не принесешь то, за чем я тебя посылаю, то я за себя не ручаюсь!
И, надо сказать, она вполне была готова залепить этой поперечнице хорошую затрещину.